Несколько недель я была самой счастливой девушкой в мире. Пол был невероятно внимателен и заботлив, мы всюду ходили вдвоем, демонстрируя всему миру, что мы теперь вместе. Я думала о нем постоянно и не могла сосредоточиться на работе. Глядя на Пола, мне казалось, что и он думает обо мне каждую минуту. Мы были типичными юными влюбленными, использующими любую возможность, чтобы оказаться в постели, и нам было невероятно хорошо вместе, словно мы действительно были созданы друг для друга. Я была на седьмом небе от счастья, мечтая обо всех прекрасных днях и ночах, которые мы проведем только вдвоем и считая часы до очередной встречи. Я предвкушала, как с каждым днем мы будем лучше узнавать друг друга, и наши отношения будут становиться все крепче и теплее. Если что-то меня и беспокоило на этом этапе, так это тот факт, что Пол не стремился к тому, чтобы внести хоть какую-то стабильность в наши отношения; ему определенно не была нужна долговременная связь с кем-либо, не говоря уже о женитьбе. Но он еще не знал, чего можно от меня ждать, если я приняла какое-то решение. А раз уж мое сердце решило, что оно любит Пола, кто я была такая, чтобы с ним спорить?
Тем временем приближалось начало очередного снукерного сезона, и игроки интенсивно практиковались, набирая форму перед предстоящими соревнованиями. Пол относился к тренировкам очень ответственно, целыми днями пропадая в «The Manor», а я частенько забегала туда в обеденный перерыв или когда у меня бывали паузы между клиентками. Вообще-то, мы могли встретиться и пойти перекусить или просто поболтать по телефону практически в любое время – у Пола не было босса, который стоял бы у него над душой, контролируя все действия. Для неискушенного наблюдателя Пол выглядел молодым бездельником, целыми днями слоняющимся возле снукерных столов, в то время как его девушка вкалывает на работе. У меня был полный рабочий день в салоне, плюс вечерние лекции в колледже, а время от времени еще и на дом приходили клиентки, в то время как у Пола был весьма гибкий график тренировок. Конечно, если присмотреться чуточку повнимательнее, легко можно было понять, что Пол вовсе не такой уж легкомысленный мальчишка – он, несомненно, обладал незаурядным талантом, и это было очевидно даже для такого ничего не смыслящего в снукере скептика, как я.
Однако я была не единственной, кто вертелся возле Пола. Как-то в октябре (а к тому времени мы были вместе уже около месяца) я пришла в «The Manor» и была неприятно удивлена, увидев Джемму, сидевшую в местном кафе за чашечкой кофе. В сердце что-то неприятно заныло, но я убежденно сказала себе, что это ничего не значит.
– Знаешь, я только что видела Джемму в кафе, - как можно небрежнее сообщила я Полу. Он даже бровью не повел.
– Ты с ней поздоровалась? – только и спросил он.
– Не думаю, что она меня видела, - я покачала головой и дала себе твердое обещание позабыть о случившемся.
Но на следующей неделе я вновь увидела ее, она мило болтала с Полом, стоя на пороге снукерного зала. Она заметила мое приближение и исчезла прежде, чем я успела что-либо сказать.
– Что это было? – поинтересовалась я у Пола. Он выглядел слегка обеспокоенным, но сказал мне, что не стоит обращать на нее внимание – она просто хочет сохранить дружеские отношения.
Мне вовсе не хотелось относиться к его словам с недоверием – это не в моем духе, - но происходящее мне определенно не нравилось. Пол и Джемма уже так долго находились в этих специфических отношениях, то сходясь, то разбегаясь, что у меня были серьезные опасения, что я вижу Джемму далеко не в последний раз.
Не знаю, работала она или нет, но у нее определенно была куча свободного времени на то, чтобы вертеться вокруг Пола. Она взяла за правило регулярно выпивать чашечку кофе или перекусывать в кафе в «The Manor», и ей, кажется, всякий раз при этом удавалось поболтать с Полом по пути туда и обратно. Иногда, заметив меня, она быстренько исчезала, но время от времени мы все же встречались и обменивались вежливым «привет». Дальше общение не заходило. Я ни разу ни о чем не говорила с Джеммой, и у меня никогда не было желания публично выяснять с ней отношения. Пол уверял меня, что всего лишь хочет сохранить дружбу с ней после столь долгих лет вместе, и мне было трудно против этого возразить.
Как-то вечером, когда мы с Ники сидели в баре, я набралась храбрости и спросила у нее, не знает ли она, что происходит.
- Ники, я не говорила тебе, что недавно видела Джемму?
- Нет, - ответила она. – Где? В городе?
Мне хотелось рассказать ей абсолютно все, но какая-то часть меня противилась этому. Возможно, подсознательно я просто боялась того, что могу услышать в ответ.
- Она болтала с Полом в клубе. Она бывает там практически ежедневно, и все время вертится возле Пола. Ники, ты не знаешь, что происходит?
Ники, как оказалось, тоже была в полном неведении. Большую часть свободного времени она проводила со своим другом Нобби, что означало, что ее частенько не бывало дома, когда приходил Пол, но, вообще-то, она не сильно стремилась вникнуть в происходящее, не желая оказаться в двусмысленном положении.
– Даррен говорил, что Джемма снова пытается клеиться к Полу, – призналась она. – Я в неловком положении, Линдси. Пол – мой кузен, и я люблю его, а ты – моя лучшая подруга, для которой я готова сделать все, что угодно.
Я замолчала, пытаясь осмыслить услышанное.
- Так ты говоришь, что подозревала что-то, Ники? Я думала, будь это так, ты бы обязательно мне сказала.
Она взяла меня за руку и взглянула на меня своими большими глазами.
- Все не так просто, Линдс. Дело не в тебе. Дело в Поле. Он никогда в жизни не был верен ни одной своей девушке – он просто не способен на такой подвиг. Не по какому-то там злому умыслу – просто не может удержаться, натура такая. И хоть я и не знаю ничего конкретного, ситуация меня беспокоит.
Это звучало все хуже и хуже.
- Ники, - тихо сказала я, - ты должна выяснить, что происходит. Я не хочу, чтобы из меня делали дурочку. Мне необходимо знать все.
После этого мне было уже не успокоиться, и в конце концов я вызвала такси и уехала домой, отказавшись от первоначального намерения остаться у Ники. Она позвонила мне на следующее утро.
- Линдси, я выпытала у Даррена все, что смогла. У меня плохие новости, милая. Пол действительно снова вернулся к Джемме.
Я поблагодарила ее за то, что поставила меня в известность, и повесила трубку. Мне не хотелось ни с кем это обсуждать; я должна была справиться с ситуацией самостоятельно. Прошел всего лишь месяц с тех пор, как мы с Полом стали спать вместе. Я чувствовала себя полной идиоткой из-за того, что пошла у него на поводу и согласилась лечь с ним в постель. Он растоптал мои чувства. Я говорила ему, как много значило для меня начало наших интимных отношений; он прекрасно знал, что его близкое знакомство с моими родителями было очень важно для меня. Но неужели все это ровным счетом ничего не значило для него самого? Неужели я для него была пустым местом? Я заперлась в своей комнате и дала волю слезам. Это были слезы шока, неожиданности, ярости, боли и настоящей горечи от того, что моей мечте о нашем прекрасном будущем никогда не суждено сбыться. Выплакавшись, я снова стала самой собой – практичной реалисткой, и сделала попытку выяснить, что за всем этим стоит.