Очевидно было, что Полу очень трудно выбросить Джемму из своей жизни. Они были из тех пар, которые, словно связанные резинкой, мечутся туда-сюда, постоянно мирясь и ссорясь. Вероятно, у них это уже давно вошло в привычку.
Мое мнение на этот счет всегда было однозначно: ни у кого не может быть двух подружек одновременно, особенно, если одна из них – я! Я позвонила Полу, но его телефон не отвечал. Видимо, после того, как Ники вытрясла из Даррена информацию, тот предупредил Пола, что мне все известно. Я оставила ему сообщение на автоответчике, сказав, что не собираюсь дозваниваться до него весь день, и что буду ждать, когда он сам мне перезвонит. Я добавила также, что мне известно, что происходит, и я требую объяснений. Он перезвонил через пару часов. Пол всегда ненавидел конфронтации и по возможности старался их избегать, но на этот раз выбора у него не было.
- Линдси, я знаю, как все это выглядит со стороны, но послушай меня. Ты слышала об этом от Ники, которая слышала от Даррена – но дай же мне возможность самому все объяснить! Пожалуйста!
- Ну конечно же, Пол, - елейным голосом проворковала я. – Давай, вперед, малыш. Сейчас ты мне расскажешь, что Даррен, когда рассказывал Ники, что вы с Джеммой снова вместе, ошибся. Наверное, он чего-то не расслышал? Или, может быть, Ники не поняла, что он сказал? И ты не звонишь Джемме, не встречаешься с ней, не спишь с ней?
Конечно, я не знала наверняка, спали ли они вместе в последнее время, но что-то мне подсказывало, что не без этого.
- О, Линдси, - в его голосе практически слышалась мольба. – Ты говоришь ужасные вещи, даже не задумываясь над их смыслом. Она просто бегала за мной, вот и все.
- И все? И ты просто уступил, когда она стала настойчиво добиваться тебя? Пол Хантер, это поистине умилительное объяснение тому, почему ты изменил мне, но в любом случае, это уже неважно. Между нами все кончено.
- Нет, милая, ну я же знаю, что ты вовсе не имеешь это в виду. Мне действительно ужасно жаль. Обещаю, я порву с Джеммой, и у нас с тобой все будет хорошо.
Он запнулся. Он знал, что я так просто не успокоюсь.
Я не могла поверить своим ушам!
- Ты порвешь с ней? – воскликнула я. – Порвешь? Сколько еще, Пол? День? Неделю? Ты «порывал» с ней уже столько раз, и столько раз возвращался к ней обратно, что мне кажется, ты просто не понимаешь значения этого слова. Давай-ка я покажу тебе, как это делается. Между мной и тобой, Линдси и Полом, - между нами все кончено! А теперь можешь полюбоваться, как это на самом деле происходит.
С этими словами я нажала на отбой и выключила телефон до конца дня.
Ближе к вечеру я зашла навестить Ники. Вся ее семья как могла, поддерживала меня. Мама Ники, несмотря на то, что Пол был ее племянником, заявила, что он делает огромную ошибку, и что все они считают, что я идеально подхожу ему. Горькая ирония – так считали все, кроме самого Пола…
Забавно, но очень скоро я перестала злиться на Пола. Я знала, что он изменил мне, но меня это совершенно не трогало. Ему было свойственно саморазрушение. Эта особенность его натуры временами заставляла Пола портить то, чем он дорожил больше всего на свете. Он был еще слишком молодым и незрелым во многих отношениях, но все же было в нем что-то, что притягивало к нему людские сердца. Он напоминал непослушного щенка, таскающего со стола печенье; на него невозможно было сердиться. Однако, несмотря на все это, я была полна решимости не уступать ему. В конце концов, уж кем-кем, а мазохисткой я точно не была.
Шли дни и недели, но легче мне не становилось. Проблема заключалась в том, что я была очень близка с Ники и с сестрой Пола Лиэнн, поэтому разговоров о нем было не избежать. Мне постоянно капали на мозги. Я всегда была в курсе того, что происходит между ним и Джеммой, хотя вовсе не желала этого знать. Мне нужно было зачеркнуть все, что между нами было, но у меня не было ни единого шанса. Несколько раз я видела Пола и Джемму, когда мы пересекались в одних и тех же клубах, иногда кто-то при мне рассказывал, что видел их в том или ином месте. Я не ревнивый человек, но видеть Пола, обнимающего ее за талию и представлять, как они едут домой и ложатся спать в одну постель, было чертовски больно. Я пробовала перестать изводить себя, представляя их вместе, но в минуты слабости это было выше моих сил.
А что же Пол? Несколько раз он пытался звонить мне, но я не стала снимать трубку. Нам не о чем было говорить. У него была возможность доказать, что я что-то значу для него, но он поступил со мной так, словно я была не больше, чем мимолетное увлечение.
За то время, что прошло после нашего разрыва, в жизни Пола произошло два важных события – ему исполнилось 19 лет, и он выиграл турнир Regal Welsh Open. По телевизору показывали прямую трансляцию матчей. Пол обошел множество известных игроков, в том числе Стива Дэвиса, а в финале одержал победу над Джоном Хиггинсом. Я смотрела игру дома, вместе с родителями, и чувствовала, что этот человек на экране для меня совсем чужой. Комментатор сказал, что Пол был третьим по счету самым юным игроком, когда-либо выигрывавшим профессиональный турнир, после Ронни О’Салливана и Стивена Хендри. «Он на пути к славе», - подумалось мне. Люди приветствовали его шквалом аплодисментов, вспышки фотокамер слепили глаза. После награждения у него взяли интервью. Пол взял микрофон и сказал:
- Я хочу поблагодарить всех, кто поддерживал меня в эти дни, и особенно мою девушку, которая сейчас в Лидсе.
Я подскочила на диване, сердце забилось, как бешеное! Возможно ли такое, что он имел в виду меня, или он все-таки говорил о Джемме? Отец спросил:
- Линдси, это он о тебе говорит?
Я не посвящала родителей во все подробности происходящего. Но в тот момент я снова поймала себя на мысли о том, что все еще люблю Пола. Пол был частью меня, и я по-прежнему любила его, как и раньше. Факт измены означал, что я больше никогда не поверю ему в том, что касается Джеммы, но я не переставала надеяться, что со временем он повзрослеет и поймет, чего же на самом деле ему не хватает в этой жизни. Меня.
Пол не сходил со страниц газет довольно долгое время даже после окончания турнира. Он получил 60 тысяч фунтов призовых, и у него тут же обнаружилась уйма новых друзей, которые крутились вокруг и горели желанием разделить с ним его удачу. В Лидсе он стал настоящим героем - практически каждый раз, когда я проходила мимо газетного киоска, со страниц какого-нибудь издания мне улыбалось его лицо. Как-то раз, в ноябре 1997 года, мы случайно встретились в клубе, куда я пришла в компании друзей. Я через силу выдавила: «Привет». Мне действительно было очень трудно сказать ему даже одно-единственное слово. Пола редко можно было застать в городе, так как он постоянно участвовал то в одном, то в другом турнире. Но периодически до меня стали доходить слухи о том, что он начинает потихоньку съезжать с катушек, что он слишком увлекся выпивкой и пренебрегает тренировками.
Между тем, я, наконец, собралась с духом и решила покинуть родительский дом. Я всегда мечтала приобрести собственное жилье, и, похоже, время было как нельзя более подходящее. Я начала изучать предложения на рынке недвижимости. Честно говоря, где-то глубоко-глубоко в душе я все еще продолжала мечтать о том, что мы с Полом помиримся, и тогда у нас будет место, где мы сможем побыть одни. Сразу после разрыва мне было так больно, что я не допускала и мысли о возобновлении отношений, но со временем боль утихла, забылась. Я знала, что это ненормально, но я по-прежнему не могла забыть его.