Добираюсь на этаж, перевожу дыхание, ищу глазами дверь с номером двадцать девять. Медленней подхожу вплотную, ноги точно в свинец превратились. Тяжело. Прижимаюсь ладонью к створке. Валерия Михайловна спит уже, наверное. Сейчас постучу – напугаю. Зависаю, вспоминая, как она плакала. Зависаю, и тут же в голове всплывают слова, переданные Самарой - “и, слава богу”. Что ж...
Злюсь, отодвигая на второй план манеры и элементарный такт. Давлю, опять и опять на кнопку звонка. Слышу по ту сторону возню, отхожу на два шага назад и выпрямляю спину. В душе буря, сумасшедший коктейль из гнева и звериной тоски. Уничтожающий разум, затмевающий взор.
- Кто там?
Знакомый нежный голос эхом оседает у меня в сознании. Да, я хотел его.
- Не прикидывайся. Ты видела меня в глазок.
На мгновенье стихает все, и я готов выбить эту чертову дверь, лишь бы Майская скорее открыла. Наконец створка распахивается, и я вижу на пороге сонную, лохматую няньку. Кажется, ее знобит. Девушка ёжится и скрещивает руки на груди, а я не замечаю того самого лучшего пеньюара, обещанного мне в смс от няньки.
Валерия Михайловна нынче в растянутой стариковской кофте и шортах невнятного цвета, фасона. Не ждала меня стопроцентно, считываю ее неловкость. Поделом, я тоже был неприятно удивлен, когда вместо меня с дочерью она предпочла куш.
Первые секунды растерянности Майской непостижимым образом меняются хмурое выражение ее лица.
- Какими судьбами, самородок вы наш?
Это что сарказм? Стало быть, наглая девица решилась выказать мне характер. Ладно.
- Нужно поговорить.
Мне плевать на ее недовольство, мальчишкой топтаться у порога и вымаливать приглашение не намерен. Порываюсь к двери, но Валерия блокирует вход, упирается тонкой рукой в косяк.
- Я не одна…
- Что ты сказала?!
Глава 16.
- Говорю, не пущу тебя, Богдан Александрович, ровно также как ты меня утром. Впрочем, - нянька довольно улыбается, - можешь постоять под дверью, кричать, пасть на колени и умолять передумать. Как делала я...
Что позволяет себе эта девушка? Врет же. А тон?
- Ты играешь с огнем, Валерия Михайловна. Лучше закрой рот.
- А то что? Я больше не твоя служанка. Уходи!..
Никогда не бил женщин, а только из-за них. Крайне редко повышаю голос, но сейчас Майская провоцирует. Кажется, мне действительно нужно уехать. Я забуду Валерию, тем более с подменной вариацией пассии у меня точно проблем не возникнет.
А Майской я бы посоветовал укоротить длинный язык и наконец, насытиться меркантильностью, чтобы до старости лет не жить с котами. Ни один уважающий себя мужчина не потерпит такой выскочки.
- С твоим характером, Валерия Михайловна, можно быть и красивее.
Каюсь. Не сдерживаюсь от завуалированного оскорбления, разворачиваюсь, ступаю обратно к лестнице, но Майская точно бросает отравленный клинок мне в спину.
- Уходи-уходи, а то сейчас Наура позову! Охранник тебе устроит…
Стоп. Я замираю и будто превращаюсь в камень. Ощущаю, как кровь бурлящими потоками распирает вены, пульсирует, кипит во мне. Перед глазами темнеет, а внутри нарастает ярое чувство собственности.
- Повтори.
- Ой…
Стихают звуки, и размывается пространство вокруг нас. Вся планета словно уменьшается до размера чертовой парадной с зелеными стенами и пыльным кафелем на полу. Как в вакууме. Мне не хватает кислорода и в этой самой пустоте, я слышу тревожные порывы дыхания Майской.
Медленно, слишком медленно я снова иду к проклятой однушке и с каждым моим шагом взгляд няньки все больше краснеет от слез. Она гордо выпрямляется, сильно напрягает подбородок и губы, трясется вся. Испугалась.
- А… а что ты хотел? Самара же науськивала, мол, нянька соблазняет охранника. Знаешь, правду рассказывала вот только… все как раз наоборот. У Наура больная душа, он страшный одержимый человек!
- И ты пожалела его, да? Да, Валерия?! Тебя спрашиваю?
С самого утра я на взводе. Сегодня худший день за последние пару лет. Трудно объяснить мое состояние оно подобно аффекту.
Неблагодарная Валерия противится, по-прежнему не убирает руку с дверного косяка, зато пугливо вжимает голову в плечи и жмурится. Теперь неважно.
- Ай, что ты делаешь Богдан Александрович?! Мне больно!
Не церемонюсь, отталкиваю девушку, чтобы беспрепятственно войти в квартиру. Хотя страж из Майской так себе. Пусть обижается и визжит, без разницы я должен увидеть Наура. На нервах шагаю по узкому, тесному коридору, кажется с голубыми обоями, не знаю, мне не до них.