Взмолившись, сцепляет ладошки, смотрит на Царёва как на святой образок. Богдан же, таким уловкам не поддается и держится нейтрально вопреки всеобщему хаосу. Кто-то же должен рассуждать здраво.
- Как ты могла допустить, Самара, произвол в моем доме?
- Простите господин, я всю ночь разрывалась между Инной и Александрой…
- Значит, найди и приведи мне виновника. А если не сможешь, отправишься вслед за Инной в Сыктывкар. Ты меня поняла?
Самара кивает, вздыхает, изображая полное сожаление и беспокойство. Суетливо бежит к шкафу, распахивает створку, которую я не подпираю спиной, и достает оттуда казенный халат. Как заботливая накидывает мне на плечи и помогает встать.
- Не переживай Валерия, тебе оплатят больничный. Ты скоро поправишься и сможешь опять приступить к обязанностям няньки.
То ли от испуга, то ли от морды Самары у меня зуб на зуб не попадает. Одергиваюсь от ее сухих рук и в следующее мгновенье, голос Царёва режет мой слух:
- Валерия Михайловна больше не будет работать в качестве няньки. – У меня трясутся поджилки и земля уходит из-под ног, растерянно отшатываюсь, а Самара, что отвернута от Богдана и прожигает меня отравленными глазами, ухмыляется. Богдан продолжает, – она мать Александры и вернулась сюда не в качестве прислуги.
В комнате повисает тишина, кажется, даже Самара различает, насколько сильно бьется мое сердце. А у женщины дрожит подбородок и шея, только сейчас Самара медленно отступает и ушам своим не верит.
- Как это? Вы хотите, чтобы Валерия удочерила Александру?
- Нет. Она ее родная мать. Вопросы остались?
- Ой…
Всегда бледная и хмурная служанка краснеет. Пятится, будто услышала смертный приговор. На ощупь лапает косяк, юркает вон.
Я пялюсь на окровавленные руки и колени, набираюсь смелости, и все же решаюсь взглянуть в отражение. К счастью, лицо не сильно пострадало, щека в мелких проколах, думаю, заживает. Могло быть и хуже, но качественная простыня выступила неким барьером между телом и пакостью сумасбродной Инны.
Богдан подходит со спины, касается моих плеч.
- Больно?
- Скорее напугалась.
Царёву неловко и стыдно, он приподнимает бровь и легонько целует мою кожу, так что дух перехватывает. Я вся подтягиваюсь, невольно закрываю глаза, и по телу от его губ разносится холодная приятная волна, эхом отзывающаяся в груди. Мне снова хочется плакать, но уже не от страха, дискомфорт притупляется и на секунду мерещится, что все хорошо.
- Я отвезу тебя в больницу, промоем царапины. Жду тебя внизу. Справишься?
Сдавливая эмоции, прикусываю губу. Не открывая глаз, молча соглашаюсь. Едва осознав намек, Богдан железно и твердо марширует из комнаты, его громкие шаги доносятся вплоть до самой лестницы.
Как получается, завязываю халат, на босые ноги натягиваю ботинки сверху пуховик. Выхожу следом за Царёвым, минуя коридор, спешу на первый этаж, и он снова переполнен раздором.
- Прямо сейчас ты выметаешься из дома, Инна!
- Я подарила тебе себя и жизнь, как ты можешь вышвырнуть меня за ненадобностью? Я осталась без копейки...
Замираю посреди лестницы, придерживаясь за перила. Вы меня извините, но прибедняется. За время пока Инна была в отношениях с Царёвым, она столько успела отхапать шуб, драгоценностей, даже коллекцию антикварных статуэток выпросила. Если мадам это все продаст, то сможет без труда купить новую квартиру и еще лет семь плевать в потолок. Однако, жалко. И жадно.
- Не провоцируй, Инна, - рычит Богдан и отмахивается от госпожи. – Наур?! Соберите ей чемоданы и отправьте в аэропорт.
Черный охранник ловко и грамотно скручивает Инну, она по привычке визжит и указывает Науру остановиться, но больше у нее тут нет власти. Жмусь к левому борту лестницы, пока Наур силком тащит Инну в комнату. Спустившись, ковыляю к Царёву, от замотанности и нервного истощения утыкаюсь лбом в его грудь, чувствую, как Богдан гладит меня по волосам.
- Простите, - раздается за спиной голос Самары, - я нашла виновницу.
Повернувшись, недовольно фырчу.
Всё конечно.
Подле служанки замерла, склонив голову самая безликая из всех невзрачных помощниц. Тощая, серая, лет восемнадцати. Девочка совсем. Она просто убирала кухню после поваров и, к сожалению, оказалась слабым звеном в ядовитом клубке из гадов.
- Причина?
Сквозь зубы цедит Богдан, и я вижу, как напрягаются его кулаки. На всякий случай дотрагиваюсь его живота, чтобы придержать. Со львами шутки плохи.
- Мне стало обидно за госпожу Инну… это я сделала… разбила хрустальные бокалы и пока никто не видел, прокралась в комнату Леры…