— Вадим Александрович, добрый вечер. Домой?
— Сначала мою знакомую завезем, а потом домой, — Вадим подхватил ее за локоть и направил к машине.
В этой ситуации было бы уже глупо теряться. Перед ней открыли переднюю дверь, и она, недолго думая, юркнула в салон. Сам Вадим притормозил возле водителя, и Яна не успела сообразить, что происходит. Она опомнилась, только когда за руль уселся Вадим, и тут же щелкнули замки на дверях. Яна же проводила взглядом деловой костюм, который резво направился к стоянке такси, но попыталась не выглядеть испуганной:
— Пьяным за руль? И какой пример ты подаешь детям?
Он усмехнулся и повернул ключ зажигания.
— Эй! — тут уже паника захлестнула. — Ты что творишь? Куда мы едем?!
Ответил он все так же спокойно, как и раньше:
— В полицию, конечно.
— В по… — Яна осеклась, но быстро сложила в уме два и два. Ну хоть насиловать ее точно не собираются. Какой срок грозит за воровство? Теперь она уже не могла скрыть волнения. — Вадим, в какую полицию? Зачем?
Очевидно, что спорить с ней он и не собирался, поэтому сразу перешел к делу:
— Можем и не ехать. Но при условии, что ты все объяснишь и вернешь бумажник.
В его кармане трещал телефон, но он не обратил на звонок внимания. Его бумажника у Яны с собой не было, объясниться было сложно, но этот выход точно лучше, чем уголовное дело. То-то папа обрадуется, когда вернется из командировки! И строить из себя невиновную было поздно — Вадим совершенно точно знал, что это она. Потому-то и подошел сегодня.
— Вадим… — ее голос слегка дрожал. — Я верну. Но он дома. Мы можем заехать, я тебе вынесу. Честно!
— Вместе зайдем.
Конечно, он не обязан был ей доверять, но станет вдвойне сложнее, если там он столкнется со Светланой.
— Или я могу тебе его в офис принести!
Вадим только усмехнулся. Телефон в его кармане умолкал буквально на секунду, но потом снова принимался трещать. Яна не выдержала:
— Да ответь ты уже! Все равно же я никуда не денусь… сволочь…
Он вытянул мобильник и глянул на дисплей. Присвистнул, вероятно, увидев, сколько там пропущенных, ведь в ночном клубе звонков расслышать было невозможно. Вставил наушник в ухо:
— Что, Кир? Я занят сейчас… Что? — его голос вдруг сильно изменился. — Допустим. А я-то тут при чем?.. — долгая пауза. — Нет, я не приеду. Пока.
И Яна видела, как он начинает волноваться — все сильнее и сильнее. Она боялась подать голос, но Вадим и сам, очевидно, заметил свое состояние и свернул к обочине. Его руки на руле мелко дрожали. С Эль Дьябло явно происходило что-то странное.
— Что случилось? — Яна не могла об этом не спросить, понимая, что застала его в состоянии, которое не так-то уж часто случается.
Он молчал долго, смотрел вперед, пытаясь собраться, но взгляд его так и не стал прежним.
— У меня сын родился.
В общем-то, этого стоило ждать, учитывая сроки, но Вадим не предполагал, что это выбьет его из колеи так очевидно. Он не собирался заводить детей — ни сейчас, ни когда-нибудь в будущем. Зато Татьяна собиралась, но это было ее право. И по их договоренности выходило, что Вадиму теперь придется очень тратиться на незапланированного наследника, зато самого его привлекать к этому событию никак не будут. Тогда почему ему звонят все подряд? И даже лучший друг, Кир, кричал так, словно произошло нечто феерическое:
— Эй, папаша! Ты почему трубку не берешь?!
Татьяна находилась в лучшей клинике, которую сам же Вадим и оплатил. С этой женщиной он не виделся уже несколько месяцев — общались по телефону. Татьяна говорила, сколько ей нужно — Вадим переводил деньги. В том-то и заключался договор! Если уж сам он допустил такую ошибку, которая могла стоить его репутации, то теперь был обязан раскошелиться. Но на том он свое участие в этом процессе и считал выполненным. Так почему же все его друзья собрались в клинике, да еще и названивают ему, будто он просто обязан теперь рвануть навстречу счастливому отцовству?
Голова разболелась еще сильнее, чем обычно. Когда Вадим протянул руку к бардачку, Яна инстинктивно вжалась в кресло, но выдохнула, поняв, что ему до нее и дела нет. Вадим среди пачек презервативов и прочего хлама откопал таблетки и фляжку. Закинул в рот сразу две, запил водкой и поморщился. Потом щедро отхлебнул еще — это пойло с трудом проникало внутрь и даже, кажется, по дороге пыталось шипеть. Видимо, Яна его прием медикаментов посчитала чем-то вопиющим: