— Я, когда Вацлава своего первый раз увидела, — вздохнула женщина, прерывая мои мысли, — сразу поняла, что это мой мужчина. И из Варшавы тогда за ним в Москву уехала, хоть мы и знакомы были всего месяц. Знала, что если за него не выйду, то он уедет, а я такого уже никогда не встречу.
Я улыбнулась немного грустно. Да, супруг Терезы Генриховны погиб почти двадцать лет назад, а она до сих пор хранила ему верность несмотря на то, что мужчины за молодой бездетной вдовой ходили толпами. Она посвятила себя работе и тем людям, которые заменили ей семью. И я даже не представляю, что с ней станет, если кафе перейдет в чужие руки. Так что каким бы замечательным мужчиной ни был Костровский, пироговую он получит только через мой труп, это без вариантов.
ГЛАВА 7
Я была уверена, что Костровский нас так просто в покое не оставит, и, когда на следующий день к Кате в кабинет зашел мужчина в форме МЧСовца, сразу напряглась.
— Добрый день, — очаровательно улыбнулся симпатичный подтянутый брюнет. — Мне сказали, что я могу найти здесь начальство.
— Добрый, — засмущалась Катерина, — вы нас нашли.
— Что-то случилось? — прищурилась я, легонько пнув Катьку под столом.
— Пожарная проверка, — гость вытащил из внутреннего кармана лист бумаги в целлофановом файле.
— Но у нас уже была проверка, — нахмурилась я, — в мае.
— А это внеплановая, — радостно заявил пожарный, поглядывая на мою подругу, — мне нужно все у вас тут осмотреть.
— Вы не думайте, у нас все в порядке, — сказала Катерина, — мы очень тщательно следим за пожарной безопасностью. Я все покажу, и вы убедитесь сами.
— Секундочку, — прервала я благородные порывы и поднялась со стула. — А покажите-ка ваше удостоверение.
Что-то это все было очень подозрительно. У нас никогда не было проблем с прошлыми проверками, на нас никто никогда не жаловался. Зато теперь у нас появился недоброжелатель, который вполне мог устроить какую-нибудь неприятность. Поэтому я совершенно справедливо подозреваю здесь подвох. Может быть это вообще шпион Костровского, которого тот послал, чтобы выведать что интересное о нас.
Но бумаги были в порядке. И удостоверение на имя Даниила Владимировича Рокотова, которое, к моему сожалению, не походило на подделку, и распоряжение с витиеватой подписью и печатью, и даже знак пожарного надзора на куртке.
— И за что же нам такое счастье привалило? — пробормотала я, чуть ли не рассматривая бумагу на свет. — Неужели кто-то пожаловался?
— Поступило распоряжение сверху, — пожал плечами инспектор, — здание у вас очень старое, много раз ремонтировалась. Вот и проверяем.
— Да неужели?
Какие-то у него слишком честные глаза. Ну уж нет, я не позволю этому аферисту тут развлекаться. Пусть он и настоящий пожарный, но я печенкой чую, что что-то здесь нечисто.
А мужчина не обращал на мое недовольство никакого внимания.
— Можете позвонить моему начальнику, если хотите, — сказал он. — Андрей Георгиевич не любит, когда его отвлекают, но если вам нужны доказательства…
— Пожалуй, это лишнее, — поморщилась я.
Этого самого Андрея Георгиевича, с отлично подходящей ему фамилией Баранов, я хорошо помнила по прошлой проверке. Сварливый и придирчивый тип пол дня искал причину, чтобы выманить у меня взятку, а, когда не нашел, отдавал заключение с таким видом, будто я стала его смертельным врагом. Может быть эта внеочередная инспекция как раз его рук дело, а Костровский тут совершенно не при чем.
— Что ж, Даниил Владимирович, — со вздохом сказала я, — начинайте свою ревизию.
А Даниил Владимирович оказался не менее дотошным, чем его непосредственный начальник. На взятку правда не намекал, но обследовал все очень тщательно. Осмотрел здание, проверил сроки годности огнетушителей и наличие планов эвакуации, оценил работоспособность пожарной сигнализации и умение сотрудников реагировать на тревогу. Чуть ли ни обнюхал каждый угол, будто надеялся учуять там ведра с бензином. И в процессе не забывал строить глазки Катерине, которая тоже решила поприсутствовать.
А я ходила следом, любезно подсовывая инспектору то журнал по технике безопасности, то графики обслуживания пожарной сигнализации, и следила за тем, чтобы он не понаписывал нам чего-нибудь, чреватого большими штрафами.
Когда проверка, наконец, закончилась, я чувствовала себя выжатым лимоном. Но ни одного нарушения у нас выявлено не было.