— Ребята, быстрей сюда! — закричал Гурко. — Рыба опять пошла!
Но его брату и Ромке было не до рыбы. Они самостоятельно принялись оживлять сапожника. Мокрая одежда мешала. Ромка снял рубаху, а Нико рывком стянул брюки и… вместе с ними деревянную ногу.
Обнаженная, изрезанная шрамами и потертостями культя еще была мягкой и теплой, а плечи и грудь начали синеть. Жизнь уходила из Вени.
В отчаянии Ромка быстрей заработал руками и стал просить:
— Дядя Веня, вздохни… Хоть разок! Ты слышишь меня? Попробуй дышать!
Но ничто не помогало, сапожник не дышал, и сердце его не работало.
Мельник же тем временем опустил до дна подъемный щит. И озеро перестало уходить в речку. Вода лишь обильно струилась из боковых щелей.
Гурко ничего не знал о случившемся. Боясь, что Лийв спустится вниз и отнимет добычу, он по земле оттащил кузовок с рыбой подальше в кусты и прикрыл его ветками. Затем младший Зарухно поднялся по откосу наверх и подошел к мосту. Увидев голое распростертое тело сапожника и суетившихся над ним ребят, Гурко встревожился:
— Упился, да? От денатурата худо?
— Какое! Его мельник утопил, — в сердцах ответил Нико. — Мы запарились. Откачиваем, откачиваем… он не шевелится.
— Дайте я попробую.
И Гурко сменил уставших ребят. Но сколько он ни старался, Веня не оживал, тело его все больше и больше твердело.
Солнце уже давно село за лес. На озеро спускались сумерки. Неожиданно к мельнице подкатила двуколка с пегой лошадью. На ней прикатили рыночные знакомые Ромки.
К приехавшим поспешил мельник. Поглядывая в сторону утопленника, он что-то сказал им.
Тотчас же с двуколки соскочил детина, продавший «монтекристо». Вместе с мельником он подошел к мальчишкам и здесь неподдельно удивился:
— Ах, вот тут кто? Старые знакомые! Этих мы знаем. На ярмарке по возам шарили… воровством промышляют.
— Не ври, — обиделся Ромка. — Сам ворюга… обмануть хотел.
— Тиш-ш… потише! А то схвачу за нос и, как кутенка, в омут.
— Смотрите какой кулиган! Взрослым групит! — ужаснулся Ян Яныч. — Привезли пьяный свинья. Сканталил, плотину потрыфал… Не мог на ногах тержаться. Я издали витал, как Феня в воду падал. Пока допежал — от него на вода мелкая круга. Я искал пагор, толго щупал. Феню дыра фтянул. Пока тащили, фремя ушел. Теперь жифой не стелаешь.
Во время этого рассказа детина качал головой и восклицал: «Ай-яй-яй! Ну и натворили!»
— Куда же вы теперь утопленника денете? — наконец спросил он у мальчишек.
Те молчали. Они действительно не знали, что теперь делать с Веней.
— Вот что, парняги, — заговорил детина. — Вы его привезли, вам и дальше возиться. Советую уложить на тележку и укатить отсюда. А там можете бросить его в речку или в ручей. Только одежду и деревянную ногу на берегу оставьте. Всякий подумает: спьяна полез купаться и не выкарабкался на одной ноге. А мы его не видели и вас не знаем.
— На нас свалить хотите, — буркнул Нико.
Не обращая внимания на возражения мальчишек, мельник и детина уложили утопленника в тележку, кинули в нее деревянную ногу, одежду сапожника и стали подталкивать ребят:
— А ну впрягайтесь! Чтоб духу вашего здесь не было! Иначе свяжем и в одной телеге с ним в милицию отправим. Живо… Живо! Нечего тут околачиваться!
Они даже помогли выкатить тележку на дорогу за мельницу, и там детина пригрозил:
— Если вернетесь, покалечу. Больше мне не попадайтесь!
Мальчишки по инерции еще некоторое время тянули тележку, потом растерянно остановились.
— Куда мы его повезем? — спросил Ромка. — Ловко они нас сплавили. Теперь мы будем виноваты.
— Пусть лопнут все тросы в моей голове, если это не правда! — воскликнул Гурко.
— Я думаю, что они в милицию не пойдут, — вставил Нико. — Не в их интересах. А нам надо быстрей отвезти Веню в больницу, может, его еще оживят.
Ребята вновь впряглись и прибавили шагу. Минут через двадцать они добрались до больницы.
Дежурный врач, осмотрев утопленника, выпрямился и спросил:
— Вы зачем сюда привезли? Он же мертв.
— Нам велели. Думали, оживите.
— А милицию вызывали? — поинтересовался врач. — Протокол составили?
— Нет.
— Без распоряжения милиции мы утопленников не принимаем.
— Куда же нам теперь его девать?
— Отвезите родственникам.
— У него родственников нет, он жил один.
— Тогда вернитесь на то место, откуда взяли, и вызывайте милицию.
И врач больше не стал разговаривать, повернулся и ушел. Мальчишки приуныли. Уже стемнело. Им не хотелось тащиться с покойником к мельнице, да и было страшновато.