— Не имеешь права бить! Ты мне никто… Уходи к своим бандитам!
— Что?.. Ты что сказал, ублюдок? — Злобные глаза ее сузились, лицо налилось кровью, в уголках рта выступила слюна. — Убью!
Ромка ринулся напролом, стремясь вырваться на улицу, но споткнулся… упав, ударился лицом об угол кровати и разбил губы и нос. Мачеха продолжала хлестать его, пока не размочалила свой хлыст на волокна. Отбросив остатки хлыста, она схватила попавшуюся под руку палку и пустила в ход ее…
Дима, видевший небывалое избиение в открытую дверь из сеней, в первые минуты от страха и жалости дрожал и в голос плакал. Но когда Анна толстой палкой ударила брата по окровавленному лицу, он не вынес этого и очертя голову бросился на выручку. Прыжком повиснув на руках взбесившейся мачехи, он стал упрашивать:
— Миленькая, золотенькая, не убивай!.. Он больше не будет. Не бей… не надо!
— И ты, сопляк, против меня! За руки держать?
Резким движением она отбросила Димку на пол и так злобно стала избивать его палкой, что мальчишка, вереща, завертелся юлой.
Прежде Ромка никогда бы не позволил себе наброситься на Анну, а тут, решив, что она и впрямь взбесилась, запустил обе руки в ее густые волосы и, чтобы спасти брата, зубами вцепился в шею.
Анна, стремясь сбросить насевшего на нее мальчишку, не рассчитала движения и, споткнувшись о Димку, грохнулась на пол и раскинула руки.
Падая, она, видимо, ударилась затылком о порог, потому что потеряла сознание. Испуганные мальчишки кинулись в сени за водой. Из ковшей они стали обрызгивать ее лицо.
Анна открыла глаза и, обведя диким взором комнату, вспомнила, что тут произошло.
— Ах, вот вы как со мной! — выкрикнула она и, схватив обоих, подмяла под себя и принялась душить, месить кулаками.
Мальчишки, отбиваясь от нее, пустили в ход не только ноги и руки, но и зубы…
Неизвестно, чем бы кончилась эта дикая и ожесточенная драка, если бы на пороге не появился отец, вернувшийся из длительной поездки. Кинув свой походный сундучок, он бросился растаскивать дерущихся.
Мальчишки сразу же прекратили драку и лишь, размазывая кровавые сопли, сопели и всхлипывали. Мачеха же, войдя в раж, продолжала кидаться, но теперь колотила отца.
— Вот… вот тебе, проклятый! — визгливо выкрикивала она. — За твоих паршивцев… За все муки!
Стиснув запястья ее рук, отец с трудом угомонил Анну. Его лицо было расцарапано, но он, не обращая на это внимания, упрашивал мачеху:
— Ну прекрати, хватит… как тебе не стыдно!
А Анна не слушала его и грозилась:
— Уйду или повешусь! Больше не могу. Довольно на щенков и такого растяпу, как ты, жизнь губить! Лучше сдохнуть, отравы напиться…
Ее угрозы покончить с собой на ребят никак не действовали, а отца, видно, пугали, потому что он начал ласково приглаживать ее растрепанные волосы, стирать со лба пот, целовать. Ромке и Димке тошно было смотреть на отца. С презрением отвернувшись, они убежали обмывать расквашенные носы.
Все тело у Ромки горело и ныло. От холодной воды саднили рубцы и царапины на лице, а кровь не останавливалась.
— Давай уйдем из дому, — предложил Ромка. — Пусть они здесь целуются.
— А где мы будем жить и обедать? — спросил Димка.
— Построим в лесу шалаш или землянку. Вот где! Рыбу закоптим… грибы пойдут… картошки на чужих огородах накопаем.
— А зимой?
Да, зимой действительно деваться будет некуда. Неужели придется смириться: целовать руку мачехи и просить прощения? Хуже этого ничего не придумаешь.
— Давай послушаем, — предложил Димка. — Чего они там утихли?
Анна еще не угомонилась. Из сеней в открытую дверь мальчишки увидели, как она вытягивала из фанерного шкафа свои платья и швыряла их в чемодан. Отец стоял каким-то жалким и растерянным. В волнении пощипывая правую ноздрю, он урезонивал мачеху:
— Будет… уймись, Анна. Они же малые дети. Хочешь, я их накажу сам?
— А чем ты лучше своих щенков? Что хорошего я от тебя вижу? Ни ласки, ни денег. Сама себя кормлю и одеваю, да еще должна ваше грязное шмотье стирать. В кино два года не была… Продыху нет.
— Не уговаривай, папа, плюнь! — вдруг, расхрабрясь, вмешался в разговор Ромка. — Пусть уходит к своему мельнику.
— Ах ты шпион проклятый! — истерически закричала Анна и в бешенстве, схватив палку, кинулась в сени.
Но дверь перед ней захлопнулась. Ромка и Димка успели выскочить на крыльцо и кубарем скатиться на дорожку.
Гнаться за быстроногими мальчишками было бессмысленно. В ярости мачеха вдогонку выкрикнула: