Время было около полудня, я несколько притомился и решил отдохнуть, да и заодно перебрать грибы, которые собрал в небольшую ивовую корзинку. Не торопясь, внимательно осматривал хрупкие разноцветные сыроежки, молоденькие маслята с ватными перепонками у корешков, крепкие подберезовики. Тут были и несколько подосиновиков с красноватой шапочкой да два или три темно-коричневых боровичка.
Вдруг послышалось громкое и тревожное стрекотание сорок. Я насторожился — лес всегда полон неожиданностей, — стал искать виновника поднявшейся суматохи у длиннохвостых. Однако на первый взгляд ничего подозрительного не было.
Но вот одна из сорок слетела с вершины дуба, и тут же на нее ринулся невесть откуда появившийся пестрогрудый ястреб-тетеревятник. Хищник промахнулся: сильные и страшные когти его, заранее выставленные для мертвой хватки, вырвали лишь из сорочьего хвоста несколько перьев. Сорока же очумело метнулась обратно к дубу, забилась в крону его и затихла…
Ястреб еще несколько раз облетел вокруг дуба, надеясь поживиться, но увы… сороки не показывались. Знали, наверное, что шутки плохи с этим коварным лесным разбойником и не сдобровать им, попадись еще раз на глаза.
Барашек
Кончается май, в народе называемый «веселым» месяцем. Это месяц зелени и цветов, пора расцвета живой природы, лучшая, радостная пора весны.
В этом месяце обычно прилетают к нам последние пернатые путешественники: ласточки, перепела, коростели, малиновки, соловьи. А с их прилетом еще больше оживают леса, луга, поля.
В такое время побывал я на одном из кочкариных болот. Словно завороженные, по пояс в воде, стояли здесь кусты тальника с нежными зелеными листочками. По закрайкам болота возвышались над водой сухие кочки с побуревшей, прошлогодней травой.
Я сидел рядом с болотом на большой кочке и слушал разноголосый птичий гам.
Кувыркаясь и как-то тоскливо и жалобно крича: «тиу-ви, тиу-ви, тиу-ви», проносились над болотом ширококрылые чибисы. С соседнего поля доносилась неумолчная песня жаворонка. Хотя была она и однообразная, но в то же время радостная, веселящая душу. Слышались ворчливые крики грачей, веселый посвист перепархивающих скворцов. Изредка над полем появлялся маленький соколок-пустельга. Он то висел в воздухе, часто трепеща крылышками, то вдруг стрелой опускался к земле и, тут же поднявшись, пес в когтях добычу — серую полевку.
Вдруг где-то в вышине послышалось блеяние молодого барашка. «Что за наваждение, откуда же здесь ему быть?» — подумал я и поискал его глазами. Но ни в небе, ни на земле барашка, конечно, не нашел, озадачился: кто же это мог быть? Пока я раздумывал, снова, почти над головой, послышалось блеяние. Забавно!
Оказалось, что издает такие странные звуки небольшая птичка, чуть-чуть побольше скворца — бекас. За это ее прозвали лесным барашком или просто барашком.
Бекас прилетает к нам весной из Средней Азии, Закавказья и из южных стран. Почти весь он серый, только брюшко белое, а клюв тонкий и длинный, как шило. Таким клювом удобно доставать различных насекомых в жидком иле.
Вскоре после прилета бекасы начинают токовать. Высоко в небо забирается самец-кулик, затем с быстротой камня пикирует вниз и несколько вбок; при падении перья крыльев и хвоста издают вибрирующий звук, так схожий с блеянием барашка. Когда бекас взмывает вверх, он издает крик: «ток-ток-ток», а опустившись на кочку, — «те-ке, те-ке, те-ке».
Теперь я сидел не шелохнувшись, и наблюдал за бекасами.
Над обширным болотом в воздухе беспрестанно носились барашки, стремглав падали вниз. Будто соревнуясь с ними, вокруг разноголосо пели другие птицы. Жизнь шла своим чередом.
Встреча с ястребом
В первый раз мне пришлось встретиться с ястребом-тетеревятником на охоте по уткам. Было это в начале осени. На одном из зарастающих озер, рядом с лесом, я сбил во время вечернего лета утку. Она шлепнулась в густую осоку.
Начинало смеркаться. Сбитую птицу я так и не нашел, хотя искал до самой темноты.
На другой день рано утром пришел на это же место и вновь начал поиски. Невдалеке поднялся ястреб-тетеревятник и не спеша полетел к лесу. Я подошел к месту взлета ястреба и увидел на небольшом травянистом бугорке распластанную, с красными лапками, утку-широконоску. Вся грудка ее была исклевана до костей.
Так гроза пернатых — ястреб — расправился с моей добычей. «Выходит, он не только охотится сам, но и не прочь на готовенькое».