Сегодня просто потрясающая погода, солнце слепит глаза, а прохладный ветер дует в открытое окно. Я включила радио на полную громкость и теперь подпеваю всем знакомым песням. Что мне нравится в музыке, так это её волшебная сила, заставляющая забыться в этих хитросплетениях нот и аккордов. Все тревоги улетучиваются, стоит только включить музыку, да прибавить громкость.
Рядом со мной проносятся машины, гудят нетерпеливые водители, ожидая, когда светофор загорится зелёным. Из магазина в магазин блуждают мамочки с детьми, подростки катаются на велосипедах и всё кажется таким обычным. Но у каждого персонажа этой привычной суеты своя необычная история, свои беды и радости. И это нас сближает, всё мы такие разные и одновременно одинаковые.
Наконец город остаётся позади, и вокруг показываются ярко-зелёные поля. И ни одного человека вокруг, тут царствует природа. Вдалеке виднеются крыши наших конюшен, и я сворачиваю на каменистую дорогу, ведущую к ранчо. Оставляю машину у ворот и выхожу на свежий воздух. Пахнет сеном, сырой землёй, и совсем немного навозом. Бреду к конюшням и встречаюсь с Патриком, одним из наших рабочих. Правильней сказать, что он папин друг, да и вообще он — как часть семьи. Ему уже около пятидесяти, но он в прекрасной форме. Загорелый и с хорошо сложенным телом, благодаря тяжелой работе. У него светлые выгоревшие на солнце волосы и такие же пышные усы. Он улыбается при виде меня, и в уголках бледно-голубых глаз появляются морщинки.
— Кто это к нам пожаловал? Не доверяешь старику Патрику, девочка? — он прищуривается и заключает меня в крепкие медвежьи объятия. Он возвышается надо мной на добрых две головы и чудом не ломает меня своими сильными руками. Я смеюсь и обнимаю его в ответ.
— Конечно, доверяю, но ты же знаешь, как я люблю сюда ездить, тем более сейчас, — я замолкаю и немного погодя добавляю: — Мне это нужно.
Мужчина понимающе кивает и грустно улыбается.
— Как папа? Справляется?
— Не думаю, он почти не выходит из кабинета. Я с трудом могу заставить его поесть.
— Это нехорошо, — он качает головой и убирает руки в карманы своего грязного коричневого комбинезона. — Я заеду к вам и поговорю с ним.
— Было бы неплохо, мне не помешает помощь, — я киваю ему и смотрю в сторону левады, где резвятся два молодых жеребца.
— Хороши, не правда ли? — он с гордостью смотрит на молодых лошадей. — Их привезли недавно, они станут прекрасным дополнением.
— Да, можно я схожу к ним?
— Конечно, иди, — он по-отцовски улыбается, хлопая меня по плечу. Патрик направляется к конюшням, а я иду к леваде.
Эти два жеребца похожи друг на друга, оба обладают крупными мышцами, длинной гривой и блестящей на солнце шерстью. Когда я приближаюсь к деревянному забору, они как по команде замирают и смотрят на меня своими огромными синими глазами. Один остаётся на месте, а другой неловко топчется и всё же решает приблизиться. Протягиваю руку, и он тычет в мою ладонь своим влажным носом. Глажу его по голове, жалея, что не взяла с собой угощение. Я бы с удовольствием сейчас прокатилась на нём, но раз они только прибыли, садиться на него опасно. Лошади умные животные, но у каждой из них свой иногда непростой характер. Этим они очень похожи на людей.
Внезапно нашу идиллию нарушает трель телефона. Конь пугается, отскакивая назад, и я вместе с ним. Переведя дыхание, достаю из кармана шорт телефон и отвечаю не глядя.
— Слушаю, — голос получается немного жёстким.
— Чем недовольна моя малышка? — доносится до меня нежный голос Кэма, и я улыбаюсь.
— Прости, просто ты меня напугал. Ты где?
— А ты где? — отвечает он вопросом на вопрос.
— Я на ранчо.
— И я там.
— Что? — оборачиваюсь и смотрю по сторонам, но нигде его не вижу.
— Я тут, ты не забыла, что сегодня я уезжаю? Мне известно, что ты ездишь сюда, и я решил сделать тебе сюрприз перед отъездом.
Снова смотрю по сторонам и наконец, вижу его. На нём синие джинсы и белая футболка, светлые волосы слегка влажные и торчат в разные стороны. Он ухмыляется и отключается, убирая телефон в карман джинсов.