Ответом стал упрямо поднятый подбородок.
— Нет, есть. Я не спросил, что тебе довелось пережить, а ты никогда не рассказывал, вероятно, считая, что я не стану слушать. Ты отсутствовал так долго, а когда вернулся, я даже не поинтересовался, все ли с тобой в порядке. Неудивительно, что ты посчитал, что мне на тебя наплевать.
Шерлок поерзал, ощущая внутри покалывающее беспокойство. Это была еще не ссора, но они словно балансировали на самой грани, и любое неосторожное слово могло окончательно разрушить все, что он так отчаянно желал восстановить.
— А тебе? Не наплевать?
Губы Джона дрогнули, но он склонил голову, словно признавая поражение.
— Человеческая природа, помнишь? От поступков того, кто стал тебе безразличен, не приходят в бешенство. — Он глубоко вздохнул и, скривившись, прижал ладонь к ребрам. — Не стану лгать, иногда мне хотелось, чтобы это было не так, но ты всегда был важен для меня, Шерлок. — Язык скользнул по пересохшим и обветренным губам. — И я прошу прощения, что заставил тебя думать иначе.
Джон говорил медленно, с большими промежутками между словами, но напряжение и боль, давно поселившиеся в груди Шерлока, немного ослабли — не исчезли или исцелились, но стали легче. Они оба признали, что были неправы, и хотя прозвучавшие извинения не означали полного прощения, они сделали первый шаг. И приведет ли эта дорога их обратно к прежней дружбе или же к чему-то иному, лучшему, им еще предстоит выяснить, но на данный момент хватит и этого.
Шерлоку хотелось сказать что-то, возможно, поблагодарить, но все приходящие на ум фразы казались недостаточными и неадекватными. Наконец он повернул свою прижатую Джоном руку ладонью вверх, сжал его пальцы и провел по костяшкам.
— Ты измучен, — тихо произнес он, поднимаясь на ноги. — Пора отвезти тебя домой.
Джон отреагировал мгновенно: слабая улыбка расцвела на его лице, а плечи расслабились, чуть опустившись под тяжелым весом пальто.
— Да, хочется уже, наконец, оказаться дома. Чертов врач, видимо, намеренно затягивает с выпиской. Все что угодно, чтобы продержать меня здесь подольше.
— Я разберусь, — Шерлок инстинктивно закутал Джона поплотнее, чтобы защитить от прохладного воздуха коридора. — Я понимаю, что это звучит глупо, но все же — никуда не уходи. На самом деле, если сможешь, отправь смс Лестрейду. — Он отдал другу свой телефон, поскольку мобильный Джона оставался пока у полиции в качестве вещественного доказательства. — Он беспокоится.
Джон ухмыльнулся и, держа аппарат на колене, принялся медленно набирать текст одной рукой. По крайней мере, так ему не будет скучно. Шерлок же воспользовался этим временем, чтобы найти врача и забрать лекарства и перевязочный материал. Он даже внимательно выслушал все указания, пока тот не принялся объяснять по второму кругу, словно сомневаясь в его способности понять все с первого раза.
— Да-да, спасибо. — С фальшивой улыбкой он потянул на себя пакет в попытке заставить замолчать назойливого медработника. Но только когда Джон поставил свою подпись на всех требуемых документах, им, наконец, разрешили, пусть и с неохотой, уйти.
Шерлоку очень хотелось поскорее вырваться отсюда в привычный и затягивающий хаос города. Джону, похоже, тоже не терпелось покинуть больничные стены, но истерзанное тело не позволяло ему спешить, и Шерлок, не отдавая себе отчета, шагал медленно и плавно, на ходу рассказывая Джону о судьбе как его похитителей, так и товарища по плену.
— Значит, с ребенком все в порядке? Слава Богу. Я понимаю, что это происшествие, вероятно, будет преследовать его всю жизнь, да и маму его тоже, но, по крайней мере, физически он не пострадал.
Шерлок хмыкнул в знак согласия, и они вышли в прохладный и яркий день.
— Мальчику, без сомнения, придется бороться с психическими и эмоциональными последствиями, — признал он, подзывая такси и позволяя Джону первым забраться внутрь, — однако все могло обернуться гораздо хуже.
— Но не обернулось, благодаря тебе. — Похвала была машинальной, и, бросив взгляд на Джона, Шерлок увидел, что тот недоуменно смотрит на часы на передней панели автомобиля. В морозильнике не было окон, а в госпитале он явно потерял всякий счет времени — неудивительно, что он не мог разобраться во временных рамках случившегося.
— Тебя похитили вчера вечером и продержали около семи часов. Ты выпал из жизни меньше, чем на сутки.
— Мне показалось, что прошло намного больше, — пробормотал тот в ответ, и у Шерлока возникло подозрение, что поникшие плечи друга свидетельствуют, помимо прочего, об эмоциональном дискомфорте.
Забота о других никогда не являлась его сильной стороной, но в ходе их совместной жизни он кое-чему научился у Джона, наблюдая за его методами утешения и облегчения страданий, глядя, как тот не только оказывает врачебную помощь, но и проявляет простую человеческую теплоту, которую люди, кажется, ценили весьма высоко. В итоге у него накопились некоторые представления, что от него требуется в подобной ситуации, а Джон был одним из очень немногих, ради кого Шерлок готов попробовать воспользоваться этими познаниями на практике.
— Полагаю, ты больше хочешь спать, чем есть? — поинтересовался он, пытаясь определить порядок действий.
— О господи, да, — натянутая улыбка Джона скорее напоминала гримасу. — Врачи использовали местный наркоз, кости в руке надо было поставить на место.
— Конечно, они сместились, ты же был подвешен на крюк.
— Из-за анестезии меня подташнивает. — Джон поморщился, и теперь, после его слов, Шерлок заметил чуть зеленоватый оттенок обычно теплого тона кожи. — Сейчас мне нужны только вода, лекарства и сон, не обязательно в такой последовательности.
По телу Джона пробежала дрожь, и Шерлок замолк, обдумывая сказанное — хорошо знакомые основы, которым друг научил его: первейшие, самые важные действия после того, как обработаны раны. Он с почти религиозным упорством придерживался их долгие месяцы скитаний, гоняясь за тенями и продираясь через испытания в преследовании очередной зацепки. И он помнил, что рука об руку с ними всегда шло неизбывное желание того, что он, уставший и измученный, жаждал всей душой, того, что до Падения ему легко и просто дарил Джон: ощущение близости и не-одиночества. Возможно, эти вещи не были принципиально необходимыми для выживания, но для Шерлока они стали чем-то существенным. И вряд ли Джон в этом от него отличался.
Такси остановилось у знакомой черной двери, Шерлок расплатился, вылез из машины и помог выбраться Джону. Миссис Хадсон поджидала их на ступенях; судя по едва заметным специфическим складкам на платье, она лишь недавно вернулась от своей сестры, но, похоже, уже была в курсе произошедшего — без сомнения, благодаря Майкрофту.
Лицо ее выражало неприкрытое сочувствие, которое лишь подчеркивали поджатые губы и озабоченные морщинки вокруг глаз.
— О, Джон! Что они сотворили с тобой?
— Выглядит хуже, чем есть на самом деле, — ответил он, позволяя домовладелице обнять себя. В итоге он не видел знающего взгляда, что она, легко и осторожно обхватив его руками, бросила на Шерлока, показывая, что не верит этим словам. — Заживет в один момент.
— Как скажешь, дорогой. — Даже не пытаясь скрыть сомнение в голосе, миссис Хадсон шагнула назад. — Майкрофт побывал здесь. Разобрался с замками и привел в порядок квартиру.
— Что случилось? — Джон посмотрел на Шерлока.
— Твои похитители разгромили наше жилище в надежде отвлечь меня, — пояснил он, а потом повернулся к домовладелице. — Они попали внутрь через заднюю дверь. Я не заметил, чтобы что-то пропало, но вам лучше проверить самостоятельно.
— Уже проверила. Они явились сюда не ради того, что ценно для меня, дорогой. — Намек в ее словах был очевиден, но для усиления эффекта она склонила голову на бок, многозначительно указала глазами на Джона, а потом вновь посмотрела на Шерлока с легкой улыбкой. — Идите, идите, — поторопила она, махнув рукой в направлении лестницы. — Позаботься о Джоне, а я попозже принесу вам ужин — полезнее и питательнее, чем еда на заказ. Мне отлично известно, что в вашем холодильнике нет ничего съедобного.