Поначалу это было чистой воды притворство: сделать над собой усилие и побыть, пусть и испытывая неловкость, в компании друга. Но время шло, с каждым днем он все больше включался в лондонскую жизнь и вскоре начал видеть положительные стороны в присутствии Мэри. Она смягчала обиду Джона, превращая ее из кровоточащей раны в затянувшийся шрам. Благодаря ей они смогли сделать несколько неохотных шагов по направлению если не к дружбе, то хотя бы к чему-то, похожему на доверие.
Процесс шел мучительно долго, и Шерлок снова и снова напоминал себе о необходимости проявлять терпение. Иногда так хотелось изобразить равнодушие, притвориться, что ему все равно, есть ли рядом Джон, но даже для него эта ложь была слишком велика. Возможно, проведенное вдалеке время изменило его, сломало нечто, теперь уже не подлежавшее восстановлению, потому что когда-то присутствие другого человека он рассматривал исключительно как грубое вторжение в свое личное пространство.
А теперь редких моментов в обществе Джона ему было недостаточно. Дружеское уютное молчание осталось в прошлом, невысказанное постоянно висело между ними, но Шерлок принимал то, что ему предлагалось, и смиренно повторял себе быть благодарным и за это.
С губ его сорвался вздох, неожиданно громкий в тишине лаборатории. По экрану бежали строчки: компьютер обрабатывал его запрос, сверяясь с базой данных.
Жизнь на Бейкер-стрит была далека от совершенства: неестественное, жалкое подобие дружбы, которая, как он боялся, давно умерла. А затем в один день все изменилось. Возможно, хотя и маловероятно, что все к тому и шло, но настолько медленно, что Шерлок даже не заметил их продвижения вперед. Они были вместе на расследовании — скорее по случайности, чем по его намерению, но попытайся он сознательно подстроить подобную ситуацию, результат вряд ли оказался таким же успешным. Все детали встали на свои места: захватывающая дух погоня по вновь знакомому до последнего переулка Лондону, успешная поимка преступника…
И Джон, его Джон — не знакомый, не коллега, а прежний, верный, покинутый им друг, — обернулся к нему с улыбкой, что могла бы осветить весь город.
И он глупо поверил, что увидел в этом взгляде прощение. Две недели спустя Мэри исчезла из их жизни. Расставание было болезненным, но без враждебности. Джон чувствовал себя виноватым, Мэри проявила понимание, а Шерлок испытывал замешательство и беспокойство, потому что не мог определить, что послужило причиной для этого шага, хотя втайне надеялся, что все дело в нем. Наконец-то Джон вернется на Бейкер-стрит, и все станет по-прежнему или даже лучше.
По крайней мере, ему хотелось в это верить.
А в итоге они оказались на неопределенной и неуютной территории, когда любые действия Шерлока казались недостаточными, а на лице Джона застыли постоянные неодобрение и раздражение, как будто разрыв с Мэри вскрыл старые раны, и они, пусть и не такие глубокие, как раньше, опять принялись кровоточить. Их заново выстроенное сосуществование становились все напряженней, и каждое утро Шерлок задумывался, не окажется ли наступающий день тем самым, когда Джон решит, что с него хватит, и уйдет навсегда.
И сегодня, благодаря натянутым до предела нервам и очередному бессмысленному спору, страх заставил Шерлока бросить вызов. Пряча свои сомнения под пренебрежением и больше всего на свете желая получить заверения в обратном, он потребовал объяснений, почему Джон просто не оставит его.
А в итоге тот развернулся и ушел.
— Идиот. – Наклонившись, Шерлок прижал основания ладоней ко лбу, мечтая влезть в черепную коробку и как следует встряхнуть мозг. Он не может работать в подобном состоянии, раздираемый колебаниями, чувствуя, как все внутри сжимается от злости и отчаяния. Возможно, он совершил ошибку, приехав в лабораторию. Возможно, нужно было наплевать на расследование и отправиться за Джоном.
Писк компьютера заставил поднять голову, и Шерлок нахмурился, глядя на экран. Выведенная информация не сразу нашла путь к его разуму; не Бог весть что, но все же его работа принесла свои плоды — этого хватит, чтобы направить полицию в нужном направлении.
На месте похищения не было найдено почти никаких посторонних частиц, но грязное пятно во дворике под окнами спальни не соответствовало кислым осадочным почвам Ричмонда. Даже невооруженным взглядом было видно, что оно более густое и влажное. Смесь глины и ила, редко встречающаяся на ухоженной территории города, а теперь набор пыльцы в образце, уникальный, как отпечатки пальцев, подсказал ему направление для дальнейшей работы. Не очень много, но в данный момент Лестрейд будет благодарен за любую зацепку.
Поднявшись, он направился прочь из лаборатории и, чувствуя, что сердце бьется где-то в горле, набрал смс для Лестрейда. «Образец почвы, обнаруженный на месте преступления, происходит из Бексли. Подобная смесь глины и ила встречается только там, на южном берегу Темзы. – ШХ»
Держа телефон в руке, он вышел из госпиталя, подозвал такси, забрался на заднее сиденье и автоматически произнес: «Бейкер-стрит». Услышав собственные слова, Шерлок моргнул — адрес вырвался непроизвольно, без участия разума. Он ведь собирался отправиться в Скотланд-Ярд, помочь полицейским в их бестолковых усилиях, но у его подсознания явно были другие идеи.
— Уверен, приятель? — уточнил таксист, ловя его взгляд в зеркале заднего вида и, дождавшись подтверждающего кивка, рванул с места. Шерлок нечасто действовал под влиянием инстинктивных порывов. И даже если стороннему наблюдателю могло казаться, что он руководствуется случайным выбором, будто подбрасывая монетку и слепо следуя предложенному варианту, сам он знал, что к решению его привело мгновенное, почти неотслеживаемое наложение дедукции на интуицию. Но сейчас все было иначе. Возвращение в квартиру не несло никакого логического смысла. Шансы, что Джон окажется дома, были ничтожно малы, и все же Шерлока тянуло туда, словно его появление на месте ссоры заставит их обоих вернуться назад, к тому, с чего начинали.
Негромкий звук оповестил о входящем сообщении, возвращая в реальность, и он прочитал послание Лестрейда: «Бексли? Нельзя немного сузить зону поисков? Это же 60 кв. км на другом конце города. Даже с привлечением собак потребуется несколько дней, чтобы все прочесать. - ГЛ».
Стиснув зубы, Шерлок призвал на помощь все свое терпение и принялся раздраженно давить на клавиши. «Образец почвы принадлежит участку не более чем км шириной и max 12 км длиной. Это грязь либо из Стоуна, либо из Гринхита. Однако нельзя однозначно утверждать, там ли находится Николас. Я исследую другие версии и сообщу результат. – ШХ».
Отправив смс, он опустил телефон в карман — ответ его не интересовал. Расследования похищений всегда были чрезвычайно напряженными, накладывая печать на лица всех привлеченных к ним сотрудников. Они несли с собой стресс, связанный с неуклонным обратным отсчетом времени и неизбежным ужасом, который мог последовать. И ему будет гораздо легче работать одному, сохраняя дистанцию, пока не появится какой-то надежной зацепки.
Однако сначала необходимо поговорить с Джоном.
Такси остановилось, Шерлок выбрался из машины, расплатился с водителем, открыл дверь и шагнул внутрь. В холле горел свет, но это еще ничего не значило. Он сам не побеспокоился выключить его, когда спешно убегал пару часов назад. Куртка Джона на вешалке отсутствовала, а в квартире миссис Хадсон, уехавшей навестить сестру, было тихо и темно.
Он уже занес ногу над нижней ступенькой, когда неосознанно отмеченный взглядом крошечный факт, словно искра, запустил его разум, заставляя обернуться к двери их домовладелицы. Никаких следов не наблюдалось на гладком дереве, но ручка была повернута под углом по сравнению с тем положением, в каком она находилась на момент его ухода. Ничто не свидетельствовало о досрочном возвращении миссис Хадсон, и Шерлок, ощущая бегущий по спине холодок беспокойства, натянул перчатки, прокрался через холл и, взявшись за бронзовую ручку, осторожно надавил.