Хейс идёт по освящённой дорожке. Даже не идёт, натурально плывёт. Словно флагман во главе флота. Марина помнит, с линкором её сравнивала. Тут ещё заметнее. Словно «Владыка Морей» среди прочих кораблей.
Тут все видели и «Владыку», и прочие линкоры. Понимают разницу. Лучше уже быть не может. Как «Владыка» самый совершенный корабль. Так и тела, совершеннее, чем у Хейс представить невозможно.
Софи красива. Даже ослепительна. Но это красота знаменитого грэдского тяжелого крейсера. Лучше всех, подобных ему. Но краса меркнет на фоне немыслимого совершенства и мощи линейного корабля.
Каблуки удлиняют и без того длиннющие ноги. Двигаться Хейс умела всегда. Улыбка вполне искренняя, а не как у многих тут, белозубо наклеенная. Нигде ничего лишнего. Только воплощение совершенства.
Бронзовая от загара кожа, сверкающий взгляд, ослепительная улыбка.
Улизнуть получается только ближе к утру. Да и то, сперва пришлось Смерти сказать, и только потом один из проходов между домами оказывается свободным. Невдалеке очередной фейерверк взрывается, так что в их сторону и не смотрел никто, хотя вокруг оставались только самые стойкие во всех смыслах.
— Маришка теперь пусть торжествует. Самой важной там осталась.
— И красивой, — замечает Хейс, — надеюсь, ещё более безрассудной она не стала?
— Она под присмотром, — Софи чуть дёргается от голоса Смерти. Кажется, перемещаясь эта личность ухитряется игнорировать некоторые законы физики.
— А куда мы идём? — неизвестно у кого спрашивает Софи.
— Идёте вы, а я за вами присматриваю, — хмыкает Смерть.
— Тогда можешь подсказать, где присматривать наиболее красиво, и чтобы людей поблизости было поменьше?
— Скалы самоубийц.
— А где это?
— Прямо пока идём. Потом свернём, где покажу. Рассвет там красивый.
— Чего ещё ждать от Смерти, — ворчит Хейс.
Софи смеётся.
— Ты не бурчи, а туфли сними. Весь день на ногах, да на таких шпильках.
Мысленно ругнувшись, Хейс косится на ноги Софи. И когда только успела туфли на шлёпанцы с блёстками сменить? Почти всё время недалеко друг от друга были.
Цепляет ненавистную обувь за сумочку.
— Со школы помню, как ты со шпильками не дружишь.
— С ними все не дружат!
Асфальт ещё толком остыть не успел. В самый раз, чтобы босиком пройтись.
— Однако, от них не деться никуда.
— Надеюсь, в старости найдётся время, чтобы кости не дать вбок вылезти.
— Да ты доживи до неё сперва, Архипелага Императрица.
Хейс, как маленькая, показывает принцессе язык.
— Что есть, то есть! Я снова во всём первая!
— Особенно спереди, — дразнится Софи, держась, на всякий случай, подальше.
Новоиспечённая Императрица в ответ только грудь выпячивает.
— Мы пришли. Вон туда идёт, — Смерть показывает в сторону вроде бы сплошной стены кустов, — Там тропинка, и я уже вижу, сегодня там никто не ходил.
— Тут же темень! — спотыкается обо что-то Хейс — Бутылок битых, надеюсь, не сильно много? Я в темноте не вижу, как вы обе.
— Вообще быть не должно. Распивают тут в других местах. Туда ходят только о чём серьёзном поговорить.
— Или сразу вниз — и бульк! — встревает Софи.
— И это тоже, — хмыкает Смерть, — днём увидят, кто туда идёт — сразу полицию вызывают. В одиночку там частенько самоубийцы сидят. Да я, когда здесь бываю.
— Стоп-стоп-стоп! Это то место, что на карте «Скалами Смерти» называют?
— Ага. То самое.
— Не в твою ли честь?
— Скорее, наоборот. Я оттуда прыгала, и выплывала. А всех кто до или после меня — кого вылавливали, кого соскребали. Даже это место огородить успели. Да всё равно без толку, кому надо с жизнью расстаться — всё равно, расстанется. Я бы вообще вместо лаза будку поставила, и пистолет с одним патроном выдавала бы напрокат. Всяко возни меньше, чем береговую охрану по скалам гонять.
Ограду перелезли, с ловкостью ни у кого из троих проблем не имеется.
— Вон тот самый уступ. Теперь он точно моего имени.
— Мы там посидим?
— Только не прыгайте. А не то мне за вами придётся. Так, чтобы не выплыть.
— Смерть, ты с Мариной точно только этим летом познакомилась? Одинаково шутите.
— В данном случае, я не шучу совершенно. Если что, я вот там сидеть буду. «Скала Дурака» называется. Если будешь пытаться с собой покончить, прыгая оттуда — потонешь, только если совсем уж плавать не умеешь.
Софи смотрит вниз. Подножье с трудом просматривается в предрассветной мгле. Самое местечко, чтобы посидеть, ножки свесив.