Только теперь, сегодня можно сказать, стала наконец, понимать. Молодость — не навсегда. Не успев чего-то в своё время этого уже не нагонишь никогда.
— И что решила?
— Пока ничего. В омут с головой — всё-таки не мой принцип. Достойных рядом с собой не вижу никого.
— Ты никого не любила, Хейс. Хочешь чувств и боишься одновременно.
— Какие же, вы, Еггты, как собственные змеи, проницательные, — впервые Софи кажется, Хейс на неё злится. Не решила, что делать дальше, — Да, хочу! Да, боюсь! Иногда статус кронприцессы страшно выгоден. За ним прятаться проще всего.
— На самом деле ни на кого смотреть не хочется, включая брата моего?
— Издеваешься?
— Разобраться пытаюсь.
— Была… Сначала иной, потом чужой… Научилась быть первой, даже привыкла такой быть. И снова начинается. Я опять чувствую, снова начинаю отставать. Снова у меня нет чего-то, имеющегося у всех. А через это — к чему мои стремления? Ради нескольких строчек в учебнике? Ради признания нескольких десятков таких же чокнутых, как я сама?
Ради чего я вообще живу… Или бьюсь, как птица о стекло, не в силах ни разбить, ни наружу вырваться. Ради чего это всё.
Я сильна. Очень сильна, но не в состоянии биться с целым миром, если он против меня. Что если я здесь и сейчас лишняя?
Вот так так! Софи просто не знает, что и сказать. У воплощения стабильного и упорядоченного. У самой Страх-И — Ужаса Хейс оказывается, крепкие непорядки в мозгах. Даже понятно, чем вызванные. Но не станешь же вот так сразу рубить.
Выкинув из жизни многих, выкидывать именно Хейс совершенно не хочется.
— Ты не лишняя, всегда была нужна людям, и всегда будешь. Ты не чужая, просто слишком яркая. Ослепляющая. Сегодняшний статус-тому подтверждение. Не позволяй сама себе потухнуть. Не гаси себя, потом уже не разожжёшь. Это тот огонь, что горит только однажды.
— Знать бы ещё, ради чего гореть.
— А ты не знаешь?
— Теперь сомневаюсь.
— Не сомневайся ни в чём. На человека вполне можно жизнь сжечь, а он этого и не оценит. Тем более, никакого человека вблизи тебя нет, а парочек различной степени успешности вокруг хватает. Вот и гложет тебя стадное чувство. Некоторые из-за этого чувства, и только из-за него брак заключают и даже детей заводят. Мир совсем не против тебя.
— Софи, сколько тебе лет?
— Ты прекрасно знаешь, — пожимает плечами принцесса.
— Ты иногда словно страшно взрослая.
— От змей мудрости набралась, — хмыкает Софи.
— Самомнение у тебя прежнее осталось.
— Так и у тебя оно высоченное.
— Сама так себя стала вести. Надоело чокнутой девочкой быть. Над матерью даже насмехались женщины: «у тебя все дочки умные, и только одна — высокая». Даже узнать хочется, что сейчас говорят. Статус кронпринцессы оценили бы больше всего.
Хорошо, что в школе большинство детей оказалось вроде меня.
— И сразу же захотелось выделиться. Хотя, всю жизнь из-за своих отличий переживала.
— Именно это. Сегодня, точнее уже вчера, — Хейс чему-то грустно усмехается, — я снова вспомнила, что молода, красива, ну и всё остальное. И опять стало как-то непонятно.
— Как выражается Марина, «зачесалось в одном месте».
— Грубо, но в целом, верно.
— Что-то, девушки, вы обе совсем закисли!
Как только Смерть подойти успела? По спинам определила, им обеим совсем не весело? Только же что на соседней скале сидела. И вот уже за спинами стоит. Софи чуть пододвигается, освобождая место. Чёрная усаживается рядом.
— Императрица и одна из принцесс Архипелага. Сама в детстве мечтала такой побывать, пока другим не увлеклась.
— Мы такие, какие есть, — за двоих отвечает Хейс.
— Ты знаешь, Императрица теперь желанная гостья на любой вечеринке наверху. Причём, именно гостья, а не приложение к кому-то.
Верхние в этом году в выборе Императрицы почти не участвовали.
— Они разве ходят? — непонятно чему Хейс удивляется.
— Представь себе, да. Устраивали у себя сначала какие-то выборы. Но не задалось, претенденток существенно меньше. Да и этот, диадем даритель всё больше снизу отирался. Потом выборы стали едиными. Это в этом году так странно прошли, из верхних только вы и были, объяви заранее — точно записался бы ещё кто-нибудь.
— Меня там и так уже запомнить успели. Не очень-то я нуждаюсь в их приглашениях!
— Не скажи, — замечает Софи, — Императрица главное украшение любой вечеринки.