— В столицу мы тебя отвезём.
— У вас же нет прав.
— Можно подумать, нас когда-либо волновали такие мелочи.
— Тебя-то, Марина, уж точно нет!
— Ты не волнуйся, на этот раз всё будет законно.
У ворот школы стоит длинный, сверкающий белизной и серебром, автомобиль. Передних осей — две, вместо одной. Полностью застеклённый салон напоминает кабину самолёта и подчеркивает ощущение скорости. Изящны плавные линии корпуса. Скорость превыше всего.
— Говорят, модель даже в аэродинамической трубе продували — завороженно шепчет Софи, — авторская работа. Называется «Машина будущего». Сенсация позапрошлогоднего салона. Её Тим V хотел для коллекции приобрести. А отец сказал: «Символ скорости должен быть грэдским!» — и сам купил машину. Тим хотел заказать вторую…
Марина спотыкается, и чуть не падает. Хейс успевает её подхватить. Софи отбирает у неё коробку с платьем.
— Ты что?
— Устала. — сонно отвечает Марина.
У машины стоит Сордар. Адмирал в повседневной форме. Колодки в четыре ряда. Над ними сияет звезда. Софи замечает и другое — узкую красную нашивку возле Звезды. За тяжелое ранение. Он же не писал, что был ранен в рейде!
Невдалеке группа мальчишек. Смотрят с немым восторгом. Живой герой войны, да ещё и Золотой звездой награжденный! Кортик и огромная деревянная кобура настоящие! Да ещё на невиданной машине!
Удивление сменяется полной ошарашенностью: прославленный адмирал оказывается, знаком с обеими Херктерент, да ещё и Хейс!
— Вчера было награждение. Завтра уезжаю. Война ждать не будет. Пусть корабль пока на ремонте — кое-что стоит проконтролировать лично.
Сордар всегда сам садится за руль. С шофёрами не ездил с тех пор, как права получил.
Он привык управлять многотысячетонными гигантами с небрежной легкостью профессионала до мозга костей. Он и на суше в ловкости обращения с машиной поспорит с любым автогонщиком. А уж мотоциклы — чуть ли не главная любовь адмирала после моря, кораблей и оружия.
— Марина… — оборачивается с переднего сидения Софи.
Хейс подносит палец к губам.
— Т-сс. Она спит.
Марина прикорнула в уголке огромного сиденья, подобрав под себя ноги.
— Что это с ней? — шепотом говорит Софи, — Совсем уставшая, будто кирпичи таскала.
— Да, небось, как и ты, вчера на балу уплясалась. На себя в зеркало глянь — тоже до сих толком не проснулась. — бросает через плечо адмирал.
— Её не было на балу. — сказала Хейс.
— Да? А я и не заметила. Мне казалось, у неё есть кавалер для бала.
— Видимо, тебе показалось. Ты вчера вообще мало что вокруг замечала. Я, впрочем, тоже.
— Что это ты включил?
— Да так, сигнализация. Если кто попытается влезть — получит удар током. Заодно сирена завоет.
— Разве у тебя могут попытаться украсть?
Сордар махнул рукой:
— У нас повсюду, и все воруют. Как там по поговорке — плохо лежит все, что гвоздями не прибито.
— Пойдем к Бестии Младшей? У неё новая коллекция.
— Нет. Лучше взять что-нибудь попрактичнее.
Сордар хрюкнул от смеха.
— Что такого?
— Писаки из желтой прессы. Сфотографировали нас вместе. Уже сбежали. Опять про меня сплетни пойдут…
— С чего?
— Вас они не узнают. Ну а про меня напишут что-нибудь про любовь к малолетним девочкам. Жена одного офицера об аристократах газетные сплетни коллекционирует. Что гораздо смешнее — во все верит. Он иногда рассказывает, чего от жены про меня слышал — вся кают-компания ржёт. Я чуть ли не полстолицы совратил. Известный анекдот про моряков в борделе теперь про меня рассказывают.
Марина хихикает. Хейс и Софи непонимающе уставились на неё. Марина охотно поясняет:
— Неужели не знаете? Ну, это тот, где в конце Сордар говорит: «А нас учат на руки… э-э-э… не попадать!»
Из чего именно, объяснить, или сами догадаетесь?
— Марина… — весьма осуждающе начал адмирал.
— А что, я ничего, а они и так скоро все узнают, если уже не знают.
Адмирал промолчал. Этого анекдота он сестре не рассказывал. Сообразительность и любознательность Марины частенько заходят не туда. Похоже, вся подборка анекдотов про мичмана Глетта- невообразимого пошляка и циника, а так же бабника и алкоголика, ей уже известна.
Софи смотрит непонимающе. У Сордара и Марины частенько получается говорить друг с другом так, что сами понимают с полуслова, а окружающие теряются в догадках. Хотя по намекам в общем-то понятно, о чем идёт речь. Марине просто в очередной раз захотелось показаться взрослее, чем на самом деле.