Выразительно смотрю на ее грудь, что утонула в растянутом мешковатом свитере. Ей меня не одурачить, я точно помню что под ним скрывается. Плавные изгибы и приятные глазу округлости. Тоща как на мой вкус, но на один раз сойдет, раз уж с Верой не задалось.
Оскорбленно она жмется к стене, кривит в отвращении губы, руками давя мне на плечи, пытаясь оттолкнуть.
— Что ты себе позв…
Что за идиотка?
Я закрываю ей рот ладонью, но поздно. Уже слышу торопливые надвигающееся шаги. Блонди мычит, дергается, но когда до нее наконец-то доходит, притихает. От ее смелости остается жалкий пшик. Она глядит на меня уже с надеждой, а руками хватается за меня, вмиг забывая, что хотела оттолкнуть.
— Доверещалась, — раздраженно выплевываю, — истеричка.
Отпускаю ее, стоит мне сделать шаг вниз, как она рвется за мной. Мне хватает всего одного взгляда, чтобы пригвоздить к ее месту. Мне бы оставить ее, не заморачиватся и свалить, да только Павлов с меня шкуру спустит, а не с бати.
Спускаюсь, останавливаюсь за углом. Свет сюда почти не доходит, что мне на руку. Я стою, терпеливо ожидая, пока один из Мурчиковых шакалов подойдет.
— Кто здесь? — басом спрашивает, приближаясь.
Пару шагов и он останавливается прямо за углом. Там, где стою я.
Делает шаг, и я резким ударом бью его в солнечной сплетение, под очередной испуганный вскрик Павловой. Парень сгибается, а я бью в переносицу, а после знакомлю его башку со стеной. Он падает, как мешок картошки, на пол с громким стуком. В недалеко нахожу железную палку, решительно беру в руки, разворачиваюсь. Вижу, как широко раскрываются глаза девчонки. Она пятится назад, но я сурово надвигаюсь на нее.
Правильно, девочка, бойся меня, потому что с каждой минутой мне хочется свернуть тебе шею все больше и больше.
Но не сейчас. Прохожу мимо, со всей дури бью по замку несколько раз, отчего он ломается и падает на пол. Откидываю палку, хватаю за руку блондиночку и тяну за собой.
— Ты… ты… — заикается она, — ненормальный. Псих!
— Да, — не упускаю случая насмехнуться над ней, — и мы крайне неустойчивые люди, поэтому не зли меня, идиотка, а лучше прояви благодарность. Я принимаю в виде минета.
— Придурок, — бурчит в спину, и за это я наказываю ее, больно дергая за руку.
— Шевели булками, принцесса.
Нам несказанно везет, что около главного входа нас не пассут. Без препятствий мы садимся в тачку. Почти без препятствий. Эта истеричка и тут скандал закатила.
— Отпусти меня! Я закричу!
— Ты уже кричишь.
Господь всемилостивый, дай мне терпения! Иначе, клянусь, — согрешу!
Не без труда запихиваю ее в машину, захлопываю дверь, обхожу и сажусь сам. Завожу, резво выруливаю и вжимаю педаль в пол, срываясь с места.
— Поаккуратнее нельзя?! Не дрова везешь!
— Не знаю. Не проверял.
Издевательски ухмыляюсь, разгоняясь быстрее, отчего ей приходится схватиться. А еще она, наконец-то, затыкается, пусть и надувает свои губки.
Я везу ее к Павлову в офис, хоть она того и не знает. Не проехав половину пути, как на телефон поступает звонок. А вот и сам Павлов.
Кидаю предостерегательный взгляд на девчонку, про себя молясь, чтобы она молчала, и принимаю вызов.
— Слушаю.
— Твое время истекает, Зорин, — кидает. — Если моя дочь не будет через полчаса у меня, можешь начинать себе рыть могилу.
— Свою дочь тебе лучше держать на коротком поводке, — не раскрываю сразу все карты, чувствуя нутром подвох.
— Ублюдок, — шипит и сбрасывает. — До двенадцати жду на пороге.
Он не сомневается. Сомневаться не в стиле Павлова. Он считает себя слишком крупной шишкой, чтобы допустить саму мысль о том, что пойдет не по его плану. И его дочь ему под стать. Капризная маленькая девочка. Ко всему прочему не шибко смекалистая, ведь до нее доходит уже тогда, когда я нажимаю «отбой».
— Это отец?
— Пора вернуть тебя домой, принцесса, — решаю, что с нее достаточно на сегодня стрессов. Однако она не выдыхает, напротив резко вдыхает воздух в легкие, неестественно выпрямляя спину. Напряжение от нее исходит волнами, будто она не знает, где ей хуже здесь или дома. Не то чтобы, меня это волнует…
Следом я получаю еще один звонок. На сей раз Мурчик. Никак папаша очнулся.
Я не беру, но когда он звонит еще раз, что-то во мне щелкает. Мурчик редко звонит своим сыновьям, еще реже несколько раз подряд, считая, что в этом нет необходимости. Неувязочка выходит…
Я пару секунд в смятении задерживаю палец над панелью экрана, но после все же принимаю звонок.
— Ты уже отдал девчонку? — его голос встревожен, вдруг осознаю я.