Нет! Нет-нет-нет…. Не может быть. Он ее не слушает, отмахивается, сжав крепкую челюсть, разгибается и сквозь зубы цедит:
— Уволена.
Глава 2
Демьян
Наглая пигалица круто разворачивается, едва не плеснув своими блондинистыми волосами мне по лицу, и уходит. На ходу развязывает фартук, гневно его срывает, а после сворачивает в коридор. Я провожаю ее фигурку, подавляя в себе настойчивое желание, схватить и свернуть ей шею. Дерзкая девчонка без тормозов!
— Демьян, — подает жалостливый всхлип Аллочка, — Сонька может, перепутала. Не могла она просто так., — разводит руками, красноречиво кидает взор на мой пах, который до сих пор побаливает, — может кто-то приставал к ней и она перепутала. Недоразумение какое-то, — бормочет.
Недоразумение это точно. Мелкое, несносное и наглое!
Не такой уж я и авторитет получается, раз всякая смазливая официанточка может позволить себе выставить свое прямое и непосредственное начальство круглым дураком. И на кой-черт, спрашивается? Что взбрело в голову блондиночке?! Но я уверен, что после ее сегодняшнего увольнения никто и мысли допустить не посмеет о подобном. Уж я-то постараюсь!
— Недоразумение это то, что творит персонал, который ты понабрала, — поворачиваясь к ней цежу, и она потупляет свой взгляд, точно провинившаяся школьница. — Завтра, чтоб между первой и второй сменой каждый зашел ко мне. Я буду проводить собеседование. Лично, — разворачиваюсь, намереваясь покинуть удушливый зал, но, прежде чем уйти, бросаю через плечо, — а этой дай расчет и пусть проваливает. И да, не забудь высчитать испорченный кофе.
Алла кивает головой, тихо обронив:
— Хорошо.
Она не знает всех деталей, и я четко слышу в ее голосе жалость к той, что позволила себе непростительную вольность, и даже не в отношении начальства, а в отношении клиента. Этот бесконечно долгий день никак не заканчивается, а неприятность, кажется, поджигает меня на каждом углу.
И я в этом убеждаюсь, когда выхожу на задний двор, чтобы покурить. Блондинка с задранным кверху носом проходит мимо меня к тачке, стоит мне сделать первую затяжку. От этого неприятного совпадения я едва ли не давлюсь дымом. Она садится в машину, конечно же, не забывает посмотреться в зеркальце и поправить выбившуюся прядь из косы.
Я наблюдаю за ней, не скрываясь. Вижу, как она надувает раскрасневшиеся щеки, как натужно дышит. Ее грудь поднимается и опускается от тяжелого дыхания, и от этой картины я почти готов предложить ей искупить свою вину. Зализать мою рану, в прямом смысле этого слова.
Впервые смотрю на нее с мужским интересом. Подчиненные для меня — табу. Но она ведь уже вроде как и не работает на меня, верно? А может мы уже…. Хмм, а это мысль! Возможно, поэтому она на меня так обозлилась? Теперь я заинтригован.
Пытливо на нее смотрю, пытаясь вспомнить, но на ум никто не приходит. А если нечего вспомнить то значит, ничего что стоило бы внимания. Однако я все же не отрываю от нее глаз.
Блонди поворачивает голову в мою сторону тогда, когда я делаю уже последнюю затяжку. Снисходительно приподнимает бровь, замечая мой интерес. Это негласная немая борьба глазами продолжается недолго, но мне хватает, чтобы понять — нет, не спал.
Больше у меня вопросов к ней нет. Я тушу окурок о стену, кидаю его в урну и, развернувшись, ухожу, не оборачиваясь.
Сонечка
За все приходится платить, эту мудрость я усвоила давным-давно. Вот и сейчас, бредя в потемках по большому холодному дому, представляю насмешливое лицо своего отца, когда до него дойдут слухи о моем постыдном увольнении. А они дойдут, я уверена. Всего лишь вопрос времени. Сколько у меня его осталось до обидных слов о своей никчемности, несостоятельности и моих любимых: «Я же говорил!»? Полагаю, не так уж много. А пока иду в душ, чтобы смыть с себя въевшийся запах бара и стыда. Долго под ним стою, вспоминая, перекошенное от гнева лицо.
Сама виновата! Сама.
Поплатилась за дерзость. Да и можно ли надеяться что, нахамив десяти клиентам, можно выйти сухонькой из воды?
Ну, толкнул и толкнул. Сколько там таких? Недосчитаться! Но задел только он.
Завтра после смены мне отдадут расчет. Папенька не упустит такой момент. По правде говоря, он давно поджидает моего фиаско, словно сидя в кустах с биноклем готовый выбежать, чтобы поймать и тотчас же передать будущему супругу с рук на руки. И, пожалуй, я впервые задумываюсь о том, чтобы начать распродавать свой гардероб. С этими мыслями я и засыпаю, чтобы хоть ненадолго избежать реальности, а вместе с тем и ее жестокости.