— Глупое было решение, Сонь, после такого стресса нужен отдых. Просто так для организма не пройдут такого рода нагрузки, не хватало еще заболеть. Останься завтра дома, я тебя прошу.
— Есь…
— Хорошо, я скажу это Мирославу. Я не такая слабохарактерная, как он, и под твою неправильную дудку плясать не буду. Поняла меня?
Она шутливо рычит, конечно, но намерения выдает правдивые. Скажет ему, я точно уверена, отчитает как мамочка. И целует меня в макушку точно так же. Это у нее уже гормоны бушуют, да? Материнский инстинкт? Она стала еще милее, чем была раньше.
Допиваю чай и на самом деле с жуткой неохотой возвращаюсь на свое рабочее место, когда заканчивается обеденный перерыв. Вот в эту секунду я прямо жалею, что не согласилась на предложение Мирослава Сергеевича и не поехала домой. С большим удовольствием я бы развалилась сейчас на той огромной и дичайше удобной кровати, которая стоит в комнате, выделенной мне. Укуталась бы одеялом, сжала бы в объятиях подушку и спала бы до… до завтра!
Но работать надо, тем более я сама все это заварила, так что делать нечего.
Мирослава Сергеевича вообще не видно сегодня, он весь день где-то носится по делам, даже не заезжает на пару минут. Мне от этого и спокойнее, вроде, а вроде не то чтобы очень. Его в последние дни стало так много в моей жизни, что без него уже как-то… непривычно даже.
Он появляется за пять минут до конца рабочего дня. Я в этот момент как раз обслуживаю последнего на сегодня клиента, а точнее клиентку, очень скандальную, которая решила что мы оставили на ее машине царапину во время ремонта и просто не хотим признаваться в этом. А то, что чинила она у нас машину неделю назад, а царапину на двери обнаружила только сейчас, ее не волнует. Скорее всего в нее на парковке кто-то въехал и смылся, а винить она пытается нас.
Я из последних сил и самых-самых последних клеток терпения пытаюсь поговорить с ней нормально и выдыхаю, когда появляется Мирослав. Он такие проблемы решает сильно лучше меня, особенно когда дело касается рассерженных женщин. Он включает все свое обаяние, которого у него немало, и успокаивает их буквально за пару минут.
Так и происходит. Ему хватает и двух минут, чтобы она ушла и наконец-то отстала от нашего автосервиса, а я за это время успеваю в очередной раз пожалеть о своей гиперответственности.
Я буквально валюсь с ног. Сил нет никаких и ни на что, я даже пару лишних слов сказать не могу, настолько устала. Права была Еся, а я как обычно никого не послушала.
— Принцесса, ты хорошо себя чувствуешь? — подходит ко мне Мирослав, прикладывая руку ко лбу. — Прохладный, жара нет.
— Я просто почему-то очень-очень-очень устала.
— Интересно почему, — он закатывает глаза. Можно подумать… — Посиди тут, я схожу в кабинет и приду, поедем домой.
Он даже усаживает меня на стул за моей стойкой, только потом уходит. Его нет и правда всего пару минут, я собираю свои вещи в сумку, прощаюсь со всеми убегающими домой и… и замечаю снова звонок от тети Кати. Что ей снова надо? Я устала слушать, правда. Не хочу. Не готова.
Смотрю на экран телефона, звук которого разлетается по всему холлу, и не могу ни скинуть, ни ответить, ни даже банально убрать звук. Не могу. Как будто нет сил даже на это.
Мирослав появляется как раз в этот момент. Он легко справляется с тем, чтобы сбросить звонок, а еще прямо при мне кидает номер тети Кати в черный список. Не спрашиваю ничего, потому что а какой смысл?
— Нечего тебе нервы портить, — говорит он, закидывая мой телефон в мою сумку. — Если есть вопросы — пусть мне звонит. Номер мой есть.
— Вы мой секретарь? — выдавливаю из себя улыбку.
— Я твой жених, забыла? — он усмехается, но в этой усмешке нет ни капли издевки. На самом деле он снова продолжает мне помогать, пока я в очередной раз какая-то просто беспомощная. Мне уже жутко стыдно перед ним, но он поднимает меня за талию и в таком положении ведет к выходу. За нами идет Еська, как всегда работающая до последнего, и, равняясь с нами, говорит Мирославу:
— Мир, ты запри ее завтра дома, пожалуйста, потому что сама она себя пожалеть не додумается, а ты пожалей. Ладно?
— Обещаю жалеть, — улыбается Мирослав, а я стараюсь просто сохранить свой естественный цвет лица.
На улице Есю встречает ее муж Демид, они здороваются с Мирославом, спрашивают друг у друга о делах, а я… а я всё это время так и стою прижатая к нему, потому что от не отпускает меня. Неловко? Просто жуть как! Чувствую себя лишней, но потом Еська щипает меня за запястье и подмигивает, намекая, что надо чуть проще ко всему отнестись, и я и правда стараюсь расслабиться.
А потом Мирослав Сергеевич закрывает автосервис и снова как настоящий джентльмен открывает мне дверь машины и только потом усаживается сам.
И меня тут же окатывает восхитительным ароматом. Это не тот запах, от которого у меня может проявиться аллергия, это… Это просто что-то волшебное.
— А чем так пахнет, — втягиваю запах носом и закрываю глаза от удовольствия.
— Это круассаны из кафешек Демида, заехал взял. Ты как-то давно говорила, что любишь. Любишь же?
Люблю же? Да обожаю! Круассаны с вишневой начинкой — это лучшее, что придумало человечество, правда.
И мне просто невероятно льстит, что он запомнил… Когда я говорила-то хоть об этом? Наверное когда-то давным давно и то вскользь, а он запомнил… Это так мило. Мне от этого его обнять хочется. И я снова не понимаю, что с моим настроением сегодня.
Пытаюсь вспомнить, какой день цикла и потом понимаю, что у меня, кажется, овуляция. Ох, ясно… Вот что за желание его обнять, не так понятые слова Еськи и все остальное. Не было бы у меня на лице уродливого синяка, который я пыталась скрыть все утро, наверняка бы еще и чувствовала себя божественно красивой. А так, увы…
— Нет ничего лучше круассанов, — отвечаю ему. — Спасибо.
— Что на ужин заказать? Что ты любишь?
— Мирослав Сергеевич… — хочу ему напомнить, что мне, вообще-то, очень и очень неловко от всего этого, но он меня перебивает, не давая договорить.
— Принцесса, когда я спрошу, ловко тебе или нет, то ты обязательно ответишь на этот вопрос, хорошо? Сейчас я спросил, что заказать на ужин. Скажи хотя бы, какую кухню, я сам выберу.
— Хочу роллы, — признаюсь ему, и слышу тихое “ну слава богу”. Усмехаюсь от этого, а потом вижу как он быстро заказывает роллы, лапшу и еще кучу всего, пока мы стоим в пробке на выезде из города.
Ужасная ситуация вынудила меня оказаться с Мирославом и жить у него, но как же мне всё-таки повезло… Я просто вспоминаю, что часто могла не ужинать только бы не пересекаться с тетей Катей и ее мужем лишний раз дома, поэтому просто сидела в своей комнате не высовываясь. А тут… как будто бы другой мир. Спрашивает о моих предпочтениях, заказывает, круассаны вот опять же… Почему родные люди относятся ко мне раз в сто хуже, чем абсолютно чужой мне человек?
Глава 20. Мирослав
Сонечка падает в объятия Мишки как только переступает ворота. Он слышит ее, несется, а она распахивает руки так радостно, словно не она с утра еще боялась его даже коснуться.
Я сначала пугаюсь, что этот медведь прыгнет на нее со всей любовью и завалит на землю, но он, видимо, соображает, насколько Сонечка меньше, и по-джентельменски сдерживается, прыгая не на нее, а рядом с ней.
А потом Принцесса усаживается прямо в траву на колени и обнимает Миху как большую мягкую игрушку, а тот только и счастлив побыть с ней рядом, даже хвостом виляет, как будто он не медведь, а пудель обычный.
— Принцесса, земля еще холодная.
— Меня Мишка греет, — улыбается она и зарывается в его густую длинную шерсть еще сильнее, крепко обнимая. В этих жестах столько нежности, что мне каким-то странным порывом хочется к ним присоединиться и обниматься втроем.