— Да она не глупая совсем, — пожимает она плечами, — и работала со всем этим, вижу, что понимает. Но у нее зацикленность с самого утра одна: как залезть к вам в трусы, из-за этого ей работа перестала быть интересна, — она снова закатывает глаза, а я посмеиваюсь. Типичная ситуация, конечно, чего уж там…
— Но ты же сказала ей, что я только твой? — подшучиваю над Соней, но замолкаю сразу, увидев краснеющие щеки и гневный взгляд. — Шучу-шучу. Ну, то есть, могла бы работать хорошо, если бы дурь из головы выкинула? — уточняю.
— Я думаю да, — она кивает, подтверждая мои слова, и план в моей голове зреет в ту же секунду.
Ну, Соня, прости меня! Это для общего же блага. У меня нет времени искать другого администратора, да и девушки обычно в автосервисы не спешат идти работать, думая, что это какая-то типичная шиномонтажка в гаражах, а не вполне приличное заведение.
— Вот! — залетает Марина в кабинет, протягивая перед собой папку. Она явно счастлива, что смогла найти что-то и не опозориться передо мной. Знала бы она, что я всё заранее слышал, знала бы…
— Отлично, — киваю ей, и забираю папку из рук. Документы всех сотрудников? Зачем это? Господи… — Но давайте вы продолжите завтра, — мягко ей улыбаюсь, — сегодняшние полчаса я вам прощаю. Сонечка сказала, что вы отличный специалист! Еще пару дней стажировки, и, если проявите себя и дальше так же хорошо, то, возможно, неделю обучения мы сократим и сразу возьмем вас на должность!
За спиной слышу облегченный вздох Сони, которая явно не слишком уж рада работать всю неделю в компании Марины, и удивленный взгляд спереди. Марина.
— Это Сонечка так сказала? — кривляет она имя Сонечки так, как говорю его я, и переводит на нее взгляд. Явно не ожидала. Что ж она несла тут целый день?
— Да, а Сонечке я доверяю, как себе. Да, милая? — поворачиваюсь к ней и хватаю за руку, притягивая к себе в объятия.
Во взгляде Сони я вижу примерно четыре миллиарда эмоций, а то и больше. Там и удивление, и неожиданность, а еще злость, шок, непонимание. И всё это смешано в коктейль и искрится в ее глазах. Чувствую, меня ждет вынос мозга. Или кастрация. Она явно сегодня готова на всё.
— А? — всё, что она говорит, и я очень этому рад, что не закапывает меня на месте, а дает и дальше играть спектакль. Ну, скорее всего, она просто в ужасе, но это мне на руку.
— Рад, что нашел тебя, прелесть моя! — продолжаю добивать Соню и устранять Марину. — Поехали? У нас с тобой еще миллион дел, — подписываю себе смертный приговор, наклоняюсь и оставляю на губах Сонечки легкий поцелуй. Мне хана. Надо срочно валить отсюда.
— Вы что, вместе? — вопит сбоку Марина в недовольстве и я, довольный тем, что всё сработало, от греха подальше не отпуская Соню из рук, поворачиваюсь к ней лицом.
— А Сонечка не сказала? Она у меня очень стеснительная. Спасибо, Марина, за ваш профессионализм, завтра к восьми на этом же месте.
Она стоит еще пару секунд, недовольно сверля меня взглядом, а потом разворачивается и уходит, стуча каблуками громче прежнего. Ну, теперь она либо успокоится, либо мне всё-таки придется искать нового администратора. Молодец я?!
— Какого хрена! — отталкивает меня Соня, отлетая на пару шагов назад. — Что это было вообще?
— Прости, — улыбаюсь ей, но это нифига не работает. Она меня сожрать готова. — Но мне надо было делать что-то, чтобы у человека было желание только работать, а не лезть ко мне в трусы, как сказала ты.
— Как будто вы были бы против, — закатывает она глаза и выходит из этого жалкого подобия кабинета, оставляя меня наедине с моим шоком от этих слов.
Не понял! Это когда я был в подобном замечен? Нет, не монах, конечно, но и не с каждой же в койку прыгаю! Чё за новости мне тут такие вообще.
Догоняю Соню уже на улице, а она летит куда-то мимо моей машины. Господи!
— Субботина, а ну стой! — хватаю ее за руку и разворачиваю к себе. — Что за клевета на начальство, я не понял? Думаешь, если ты моя любимица, то тебе все можно? — я шучу, конечно, и тон мой явно несерьезный. По поводу любимицы не шучу, по поводу наезда шучу.
— Боже, да прекратите вы! — вырывает она свою руку. — Вы же обещали мне! Вы — начальник, я — подчиненный, и как будто не было ничего!
— А когда я хоть раз вспоминал или намекал на то, что что-то было? — задаю ей логичный вопрос. Я никогда, как она просила. Ни намека, ни словечка, ни взгляда лишнего. Да, шутки отпускаю, но я их и до нашего секса отпускал, это Соня резко решила стать закрытой и молчаливой, мне такое счастье не по нраву, я хочу нормальные отношения. — Ну, что ты молчишь? Я хоть раз сказал, намекнул или сделал хоть что-то, чтобы показать, что это было?
— Нет, — говорит она после минуты молчания, за которую успела искусать все свои губы чуть ли не до крови. — Нет, такого не было.
— Шутил я так всегда, а то, что ты моя любимица — ты и так знаешь. Знаешь же?
Молчит. Поднимает голову вверх и молчит, глядя на небо.
— Знаю, — наконец-то выдает, и во мне внезапно просыпается какой-то демон, который заставляет добить уже давно смутившуюся донельзя девчонку.
Я приближаюсь к ней близко-близко, наклоняюсь к ушку и шепчу:
— А если ты сама вспоминаешь и забыть не можешь, так не надо меня обвинять ни в чем.
— Вы — ужасен.
— Только в том, что использовал тебя, чтобы успокоить пыл Марины. А теперь поехали на работу, у нас до чертиков много дел.
Она в машину идет неохотно, но всё-таки садится и сразу отворачивается к окну, сложив руки на груди. Вся закрытая, вся злющая, задумчивая.
— Ах, и еще, — вспоминаю, что хотел ей сказать, — мне надоело играть в строгие отношения. Я обещал тебе ничего не вспоминать, я свое слово держу, но стать снобом без единой шутки в арсенале, уж прости, не могу. Справишься?
— Справлюсь, — бурчит в ответ, и дальше мы едем молча. Ну и денек…
Глава 4. Соня
Это. Просто. Издевательство!
Почему у всех начальство как начальство, а мне достался самый невыносимый из всех боссов в мире?
Всё было так хорошо! Ровно до сегодня. Ровно до того момента, как он приставил меня к этой Марине, потом узнал о ее намерении прыгнуть к нему в кровать, потом решил использовать меня для того, чтобы ее отшить, а потом… Да ну его вообще!
Я так надеялась, что смогу спокойно работать несмотря на все то, что было между нами, но нет! Я понимаю, что сама виновата, не сказала тогда “нет”, да и не хотела говорить… Сама была совершенно не против, но только теперь от этого столько проблем!
Работа была моим островком спокойствия всегда, как бы странно это ни звучало. Дома полный крах, там ни о каком спокойствии и думать нет смысла, с учёбой тоже завал, мне тяжело, приходится много учить по ночам, а там у меня аура такая, что хочется только повесится. И тут всегда было здорово: благодарные клиенты, приятный коллектив, Еся, с которой мы почти подружились, и нормальный начальник. Да, со странным юмором, заставляющий смущаться, но отзывчивый, понимающий.
А потом всё сломалось! Каждая его шутка после секса с ним могла бы меня просто добить, и когда он согласился общаться со мной в рамках строго рабочих я была так счастлива! Но…. но. Недолго длилось мое счастье, ох как недолго. Теперь, мало того, что мне надо каким-то чудом в душе на восемнадцать замков закрыть тот секс, так теперь еще и сцену, что он устроил при Марине и после. Поцеловал, на ушко гадости шептал… И о каком спокойствии я вообще говорила? Ну это же ужас!
Слава богу он до конца дня не выходит из кабинета, ну или, по крайней мере, не доходит до моего рабочего места и мы не пересекаемся. Жаль только, что на выходе обязательно пересечемся, потому что помещения закрываю я, так как ухожу последняя, а прихожу всегда первая и открываю сервис.