— В самом деле?
Она зарделась еще сильнее, и догадка Келси подтвердилась. Господи, какой он идиот — чуть было не позволил своей вспыльчивости все испортить!
Обычно Келси не интересовало мнение других. Никто не смел противоречить ему так, как это позволяла себе Леонора. Все дело в том, с отчаянием вдруг понял он, что для него очень важно, что думает о нем мисс Леонора Винсент.
Блэз жаждал обладать ею так сильно, что готов был забыть и свою гордость, и свой гнев. Несомненно, первый шаг к примирению должен сделать именно он. Блэз взял ее за обе руки и заставил встать. Прежде чем она успела возмутиться, он привлек ее к себе.
В поцелуй Келси постарался вложить всю свою нежность. И сразу почувствовал, как тело Леоноры будто тает в его объятиях. Губы ее стали мягкими и податливыми; наслаждение, которое он испытал от этой мгновенной капитуляции, изрядно удивило Келси. В жизни его было немало женщин, однако, едва Леонора прильнула к нему, Келси захватили какие-то новые, незнакомые ранее переживания.
— Вот видишь, — пробормотал он и поднял голову, переводя дыхание. — Леонора, прелесть моя, ты же понимаешь, какое блаженство ожидает нас.
Взгляд Леоноры приобрел былую решительность, а тело напряглось.
— Тебе легко говорить, Блэз. От мимолетной связи твоя честь не пострадает, а я… я должна быть уверена, что действительно желаю поступиться своей репутацией, и не боюсь… забеременеть. Тебе придется убеждать меня, Блэз.
— Любовь моя… — Теперь Келси мог не заботиться о сохранности прически Леоноры. Он запустил пальцы в ее густые волосы, вытащил шпильки и расплел ленты. — Я так хочу тебя, — пробормотал он. — Но, милая, ты не раз давала мне понять, что я не подхожу тебе в мужья. И все же, будь я волен вступить в брак, ты — единственная женщина, которую я бы выбрал.
Сказал — и сам поразился своим словам, понимая, что говорит чистую правду. Блэз еще раз поцеловал ее, и Леонора, забыв обо всем, почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Тем не менее, разум девушки оставался настороже.
— Если бы не заведение, само существование которого я всем сердцем не одобряю, я бы, наверное, тоже остановила свой выбор только на тебе, — призналась она прерывающимся от волнения голосом.
Кровь застучала в висках Келси, и он подумал, что Леонора, должно быть, слышит, как гулко бьется его сердце. Да, она на самом деле считает, что как мужчина он достоин ее. Мысль об этом воспламенила его еще больше: он понял, что одержал победу. Даже перспектива брака — когда, разумеется, он будет готов к такому шагу — показалась ему не столь отвратительной, если очаровательная Леонора даст согласие стать его женой.
Блэз пристально посмотрел в ее бездонные глаза, сиявшие от загоревшейся страсти. С трудом, подавив в себе стон, он ответил:
— Это большая честь для меня, дорогая. — Он снова поцеловал ее. — Если ты согласишься, тебе нет нужды опасаться, что я брошу тебя, когда вдруг ты окажешься в затруднении. Кроме того, риск зачатия можно свести к минимуму, если не предотвратить совсем.
От его слов Леоноре стало горько вдвойне. Зря он напомнил ей о своем немалом опыте в делах подобного рода. Лучше бы они не думали о необходимой предосторожности, ничего не боялись и могли бы принять рождение ребенка, если Богу будет это угодно, с радостью и любовью.
Его руки скользили по телу Леоноры, уже не опасаясь помять роскошное платье. Леонора жадно вдыхала исходивший от Келси аромат, тело ее снова раскрылось навстречу ему, как цветок под солнцем.
Почти теряя равновесие, Леонора застонала и обвила его шею руками.
— Блэз… — выдохнула она.
— Леонора! — Охватившее его желание было столь властным, что Келси сам не узнал свой голос и лишь крепче обнял ее. — Скажи, что останешься со мной до утра.
Внезапно Леонора окаменела и резко оттолкнула его.
— Нет! — воскликнула она. — Нет, Блэз! Не могу! Все узнают… И я еще не готова…
Келси бессильно опустил руки, и она увидела, как они дрожат. Он тяжело дышал, на раскрасневшемся лице отражались гнев и досада. Желание его было очевидно, и на мгновение Леонора испугалась, что он может попытаться овладеть ею силой, но, конечно же, он этого не сделает. Даже сгорая от страсти, Блэз Дэнсер оставался джентльменом.
Он отвернулся, ухватившись за полку над камином, и прижался лбом к побелевшим костяшкам пальцев.
— Тогда тебе лучше уйти, — хрипло проговорил он.
— Да… — Она сглотнула. — Но, Блэз, я ведь не отказываю совсем. — Голос ее задрожал, и она едва нашла в себе силы продолжить: — Я… я тоже… хочу тебя… Н-но только не здесь.