Выбрать главу

И мистеру Уилеру за дружеским завтраком Арчи поведал о кое-каких своих честолюбивых помыслах обрести статус молодого человека при деле.

— Тебе нужна работа? — спросил мистер Уилер.

— Мне нужна работа, — сказал Арчи.

Мистер Уилер в стремительной последовательности поглотил восемь жареных картофелин. Он умел наворачивать.

— Ты мне всегда казался одной из наших ведущих полевых лилий, — сказал он. — Откуда такая жажда пахать и прясть?

— Ну, моя жена, знаешь ли, вроде бы думает, что, займись я чем-нибудь, это возвысит меня в глазах милого старикана-папочки.

— А ты не слишком разборчив касательно того, чем заняться, если с виду это смахивает на работу?

— Да чем угодно, малышок, чем угодно.

— В таком случае попозируй мне для картины, которую я пишу, — сказал Д.Б. Уилер. — Для журнальной обложки. Ты именно тот натурщик, который мне требуется, и я буду платить тебе по обычным расценкам. Ну как, договорились?

— Позировать?

— От тебя требуется только стоять смирно и смахивать на чурбан. Тебе ведь это по силам?

— По силам, — сказал Арчи.

— Тогда жду тебя завтра у меня в мастерской.

— Ладненько, — сказал Арчи.

Глава 5

Странные приключения натурщика

— Послушай, старичок!

Тон Арчи был жалобным. Он уже скорбно вспоминал то время, когда верил, будто жребий натурщика — приятное безделье. В первые же пять минут мышцы, о существовании которых он даже не подозревал, принялись ныть, как запущенные зубы. И Арчи проникся глубоким и неколебимым уважением к крепости и стойкости натурщиков, позирующих художникам. Непостижимо, как они умудряются обретать выносливость, чтобы весь день терпеть такое, а затем бодро отправляться на ночные развлечения, излюбленные богемой.

— Не извивайся, черт тебя дери! — буркнул мистер Уилер.

— Да, но, мой милый старый художник, — сказал Арчи, — ты как будто не осознаешь… до тебя как будто не доходит, что мне сводит спину.

— Слабак! Жалкий бесхребетный червяк! Сдвинься хоть на дюйм, и я тебя укокошу и по средам и субботам буду приходить поплясать на твоей могиле. Я только-только что-то ухватил.

— Меня в основном как будто ударяет в позвоночник.

— Будь же мужчиной, слабодушный ты бобовый стебель! — подбодрял Д.Б. Уилер. — Стыдись! Возьми хотя бы девушку, которая позировала мне на той неделе, так она целый час простояла на одной ноге, держа над головой теннисную ракетку, и все время ослепительно улыбалась.

— Женские особи куда каучуковее мужских, — возразил Арчи.

— Ладно, дай мне еще хоть пару-другую минут. Не расслабляйся! Подумай, какая гордость тебя переполнит, когда ты будешь любоваться собой во всех газетных киосках.

Арчи вздохнул и снова собрался с силами. Он очень жалел, что ввязался в эту тягомотину. Не говоря уж о физических страданиях, он ощущал себя жутким идиотом. Обложку мистер Уилер творил для августовского номера журнала-заказчика, и Арчи пришлось облечь свое протестующее тело в раздельный купальник пронзительно-лимонного цвета, поскольку он изображал беззаботного отпрыска наилучших семей, одного из тех, кто ныряет с плотиков на эксклюзивных морских курортах. Д.Б. Уилер, приверженный точности деталей, потребовал, чтобы он снял обувь и носки, но тут Арчи восстал. Ослом он был готов выглядеть, но не дурацким ослом.

— Ну ладно, — сказал Д.Б. Уилер, положив кисть. — На сегодня хватит. Хотя, говоря непредвзято и без малейшего желания задеть, позируй мне натурщик, а не слабый в коленках сын Велиала со студнем взамен позвоночника, я бы закончил чертову обложку за одну сидку вместо двух.

— Не понимаю, почему вы, ребята, называете это «сидкой», — задумчиво произнес Арчи, постигая начатки остеопатии на своей ноющей спине. — Послушай, старичок, я бы подкрепился, если у тебя найдется чем. Но конечно, не найдется, — добавил он, покоряясь судьбе. Хотя Арчи был скорее трезвенником, выпадали минуты, когда Восемнадцатая поправка[1] действовала на него угнетающе.

вернуться

1

Поправка к Конституции США, утвердившая в 1919 году введение «сухого закона».