И он был готов порвать любого, кто мешал ему в этом!
Но, к сожалению, не сегодня.
Его пентхаус располагался в башне Аль-Гиаба. Он выкупил весь последний этаж, до которого нельзя было добраться без специальной ключ-карты от лифта. Потому, исключая всегда предупреждающую о своем визите прислугу, заявиться к нему посреди ночи мог только один человек.
И в этом случае Бойкову оставалось только тешить себя надеждой, что ожидание за дверью злило незванного гостя не меньше, чем его самого нежданный визит.
— Туру…
Но, похоже, дверной звонок победил чемпиона мира.
Даже не глянув на экран домофона, он нажал на кнопку и с жужжанием пчелы замок бронированной входной двери отворился.
В открывшемся проеме мелькнула страшная рожа телохранителя, который тут же отпрянул в сторону, пропустив вперед своего хозяина.
— Здравствуй, Виктор, — хозяина квартиры одарил сдержанной улыбкой сам шейх Фарид Аль-Гиаб.
Тридцатилетний принц, директор нескольких нефтяных кампаний и владелец целого небоскреба, который ему подарил его отец, местный эмир.
Если по-простому — зажравшийся мажор.
— И тебе не хворать, — ответил Виктор, перейдя на английский. — Проходи и не чувствуй себя, как дома.
Араб в белом платье и фате скривился, но приглашение принял.
Вслед за ним в квартиру зашло только трое телохранителей — остальная свора, не меньше десятка дуболомов в черном, остались в коридоре.
Замыкавшим, пятым, последовал знакомый Бойкову низкорослый колобок в деловом костюме — неофициальный представитель букмекерской конторы. На каждом шаге он сопел, как умирающий медведь, и даже не пытался застегнуть пиджак на своем безмерном брюхе.
Среди всех вошедших пристального внимания лучшего бойца мира удостоился только один человек.
Высокий лысый негр.
Он зашел вместе с двумя телохранителями, но носил вместо униформы рваную жилетку на голый торс и военные брюки. Ростом под метр девяносто, он возвышался на целую голову даже над крепкой охраной Фарида, хотя до Виктора все еще не дотягивал. Его мышцы валунами бугрились под угольно-черной кожей.
Из-за ее цвета чемпиону даже пришлось включить в гостиной дополнительный свет, чтобы в случае драки не потерять парня в тенях.
Каждое его движение и особенно отсутствие лишних выдавало в нем опытного бойца.
Но больше всего этого вместе взятого Виктора заинтересовали в негре необычно прямая осанка и тяжелая походка. Будто тот нес на себе лишние двадцать-тридцать килограмм боекомплекта, а в задницу ему была вставлена шпала, не позволявшая опустить грудь и расслабить спину.
Но это не было военной выправкой.
Не дожидаясь приглашения, шейх сел по центру дивана. С обеих сторон цепными псами встали телохранители, одним своим видом говорившие, что их хозяин не намерен ни с кем делить место.
Недолго раздумывавший негр уселся в кресло, натужно закряхтевшее под его весом. В гостиной оно было единственным, потому представитель конторы с робким видом кивнул на высокие барные стулья на кухне.
— Присяду?
— Попробуй, — хмыкнул Виктор.
Похоже, толстяк принял насмешку за угрозу и так остался стоять посреди гостиной.
Чемпион прошел на кухню, где сразу полез в холодильник.
— Ни чая, ни кофе у меня нет.
Достав бутылку прохладной воды, он помахал ей в воздухе, предлагая гостям. Фарид качнул головой, а вот колобок в костюме зачмокал варениками, что заменяли ему губы:
— Если можно…
Проигнорировав ходячее сало, Бойков прошел к барной стойке и надолго припал к бутылке. При этом его глаза неотрывно следили за охраной шейха и странным негром. Тот водил завистливым взглядом по пентхаусу.
Наступила тишина, прерываемая лишь глотками.
— Поздравляю с победой, — без намека на радость кивнул Фарид. — Вижу, она далась легко.
— У него по-другому не бывает, — нервно усмехнулся представитель конторы.
На оголенном торсе Виктора и вправду было всего пара заметных гематом, а лицо и вовсе не пострадало. Разве что слегка горело опухшее поле пропущенной оплеухи ухо.
В сравнении с его противником, который заработал четыре сломанных ребра, вывих плеча и сотрясение мозга, чемпион действительно выглядел огурчиком. Но это было результатом исключительно хорошей подготовки.
Если боец не получил травм, это не означало, что победа далась ему легко или вовсе бесследно.
Но объяснять это изнеженному мажору чемпион не стал. Потому что пришел тот явно не за светской беседой или бойцовской философией.