Вик знал это, потому что на одну купюру в сто кредитов, которая досталась ему от заносчивого толстосума, он мог бы купить половину всех сладостей в лавке.
Подойдя к одному из столов, бывший чемпион взял из миски темно-коричневую палочку и поднес к носу.
Либо в этой дыре уже изобрели ароматизаторы, — подумал он, — либо это настоящий, мать его, шоколад!
Даже на вкус это оказалось настоящим шоколадом. Желудок тут же предательски заурчал, требуя добавки.
Вик осознавал, что еще многого не знал о местных реалиях. Но даже он понимал, что так быть не должно.
Особенное подозрение вызывало добродушное лицо продавца. Это был первый встреченный за сегодня человек, который не хотел их избить или надругаться над маленькой девочкой.
— Ты всем разрешаешь объедать себя? — спросил Вик, глядя на счастливую Лили.
Сейчас по ней было не сказать, что не так давно она пережила посягательство на свое тело и замес с законниками.
Одно слово — дети.
В ответ на провокационный вопрос владелец лавки рассмеялся.
— Как же сделать правильный выбор, если не попробовать все, что есть?
На вопрос толстяк так и не ответил.
— Ваши родители скоро придут? — чуть погодя, поинтересовался он.
Вик проигнорировал вопрос. Но малявка, поспешно проглотив какую-то мармеладку, покачала головой:
— У нас их нет. Но мы сами за себя заплатим. Честно-честно!
Вытерев руки о свой комбинезон, она поспешила достать украденный кошелек, чтобы заверить торговца.
— Все в порядке, дитя, не спеши, — улыбнулся он.
— У самого-то есть кто? Бабка или, может, внучка? — продолжил допытываться Вик.
Продавец сладостей как-то странно покосился на него и с грустью покачал головой:
— Нет у меня никого, не нажил.
Лжет, — понял бывший чемпион. Впрочем, ему это ни о чем не сказало.
Вскоре Лили сделала свой выбор. Она остановилась на шоколадных палочках. Ее молящий взгляд Вик игнорировал, а того, что было в добытом ею кошельке, хватило лишь на десять штук.
— По две палочки для каждого члена команды, — не теряя духа, улыбнулась она.
— Одну секунду!
Продавец сладостей быстро набрал в один бумажный пакет нужное количество шоколадных палочек. Затем во второй отсыпал щедрую горсть мармелада.
Забрав протянутые купюры, он отдал малявке оба пакета. А в ответ на ее изумленный взгляд подмигнул:
— За счет заведения!
Лили тут же расцвела в улыбке, рассыпалась в благодарностях и даже полезла обниматься к хохочущему торговцу.
Оттаскивать ее пришлось едва ли не за уши.
— Всех благ, — бросил Вик на прощание.
— И вам, ребятки! Приятного аппетита! — махал рукой старик.
Уже в дверях бывший чемпион вдруг вспомнил:
— На этом базаре где-нибудь есть мастерская механических протезов?
Он рассчитывал, что если шмакодявка могла не знать каких-то частей рынка, то уж местный торгаш точно должен был быть в курсе.
— Хм, — продавец сладостей забавно надул губы и задумчиво почесал бороду. — Кажется, у восточного выхода была лавка… Ганштайна, да. Но он, если не ошибаюсь, по запчастям. Если что эдакое и найдется, то ставить все равно придется в мастерской.
Накренившись над прилавком, торговец уже тише добавил:
— Но Ганштайн этот тот еще брюзга. Терпеть не может детей! Так что вы там осторожней…
Хоть точная копия Деда Мороза и вызывала у Вика подозрения, предупреждение он все же запомнил.
Как только они покинули магазин сладостей, Лили довольно запищала:
— Он такой щедрый! А еще прикольный и добрый! Прямо, как Братик!
— Я не добрый, — отмахнулся Вик. — Непобедимый, безжалостный, может, немного сентиментальный и иногда, очень редк, милосердный. Но не добрый.
Белокурая малявка захлопала глазами:
— Почему? Разве плохо быть добрым?
Бывший чемпион вздохнул:
— Добряки — это люди, которые слишком слабы, чтобы творить зло, — и, предвещая очевидный вопрос, добавил: — Сильные люди не все злые. Но они точно не добрые. Слабым же быть плохо потому, что рано или поздно, чтобы банально не умереть, слабаки становятся подлецами.
Было видно, что Лили с этим не согласна. Но спорить она не стала. Только спрятала конфеты в комбинезон и молча повела Вика к восточному выходу из Крысиного базара.
— Ты дуешься, потому что я не взял больше конфет, — подметил он.
Малявка лишь фыркнула и показательно отвернулась.
— Я не люблю сладкое, — поводив глазами, бывший чемпион обнаружил нужный торговый ряд. — Другое дело — шашлык!