— Помощники не нужны, мусорные баки справа от восточных врат, — дежурным тоном сообщил он и указал рукой на дверь.
При этом его скривившееся лицо и жесты сквозили пренебрежением к двум подросткам-оборванцам.
— Мы пришли как раз по адресу, — оскалился Вик, в то время как маленькая воровка скрылась где-то за спиной. — Это ведь здесь продаются эти безделушки?
Проследив за его взглядом, Яков Ливенштайн посмотрел на массивный шкаф за своей спиной. На широких полках были выставлены самые разные мехапротезы, начиная от пальцев и глаз и заканчивая цельными руками и ногами.
— “Безделушки”? — выразительно глянул владелец лавки.
Затем его внимание привлекла Лили, отошедшая к одному из шкафов. Но Вик быстро переключил его на себя.
— Именно, — издал он разочарованный вздох и поставил пакет с покупками на пол. — Кроме как в носу поковырять или зад подтереть, толка от них нет. Недавно я столкнулся с одним мерзким типом. Он плевался, грозился, потом как пальцы в нож сложит и давай рукой размахивать, как тот самурай. И знаешь, что я?
— А ты, будь добр, попроси девчонку держать руки при себе, — проигнорировав вопрос, сказал Яков.
— Ой, извините, пожалуйста, — пискнув, Лили отскочила от шкафа с какими-то запчастями.
Суровым тоном попросив ее не отходить далеко, бывший чемпион продолжил лить деду в уши.
— Я всего лишь пнул его в плечо, — он толкнул ладонью воздух, имитируя удар. — Рука и вылетела, будто у игрушки. Потому и говорю, что безделушки.
Торговцу то ли не понравилась импровизация, то ли намек на то, что его товар — хлам. Нахмурившись, Ганштайн возразил:
— Десятки людей, которым так называемые “безделушки” ежедневно упрощают жизнь и делают ее полноценной, с тобой не согласятся, — его глаза хищно сверкнули. Затем он указал на шкаф за своей спиной: — Вот, к примеру, модель “Верный друг”…
Как и рассчитывал Вик, торговцам в обоих мирах только дай возможность покрасоваться знаниями и расхвалить свой товар — и их уже не заткнешь. Вику оставалось просто задавать наводящие вопросы.
Таким образом он довольно быстро выяснил виды и классификацию мехапротезов по назначению и качеству.
Всего видов было три: бытовые, профессиональные и боевые. Классов качества столько же, где первый был самым лучшим.
— Ладно, убедил! — узнав, что ему было нужно, Вик поднял руки в примирительном жесте. — Кому-то ленивому такие штуки и вправду могут упростить жизнь или облегчить работу. Но что насчет боевых? Согласись, ни один такой протез не превзойдет человеческую силу!
Ганштайн в ответ хищно прищурился, напомнив собой ястреба.
— Если ты так уверен в своих словах, то как насчет доказать их на практике?
Не дождавшись ответа, торговец отошел к шкафу с мехапротезами.
Удивленный Вик переглянулся с Лили. Та пожала плечами.
Кажется, переборщил, — подумал бывший чемпион.
Вернувшись к прилавку, Ганштайн взвалил на него почти точную копию человеческой руки. Только сделана она была из железа и имела множество открытых частей. Сквозь них можно было рассмотреть внутренний каркас и какие-то резинки.
— Это внешний усиливающий скелет моей собственной разработки, — торговец опустил специальные очки и принялся показывать железную руку со всех сторон. — Третий класс качества, работает от заводного механизма, материал каркаса — железно, креплений — сплав стали. В качестве усиливающих элементов высокопрочные резиновые жгуты, повторяющие структуру мышц. Выглядит дешево, согласен, но даже эта механическая рука способна развить усилие хвата в двести пятьдесят килограмм!
Лили эта демонстрация ничего не сказала. А вот бывший чемпион уважительно покачал головой: даже в лучшей своей форме он не выжимал хватом больше ста восьмидесяти килограмм.
Ганштайн усмехнулся:
— Ну, так что, парень? Еще не поздно взять слова обратно и по-тихому свалить из моей лавки.
Вик оскалился:
— А тебе еще не поздно написать завещание, старик. Желательно, на мое имя.
— И как же тебя зовут? — прищурился торгаш, в глазах которого играли искры смеха. — Чтобы знать, какое имя выгравировать на урне с твоим прахом.
Бывший чемпион вспомнил, что о чем-то таком Лили рассказывала, пока они изучали базарную кухню. Вместо захоронений в Нижнем Городе людей кремировали, чтобы не занимать землю, которая могла понадобиться фермам или заводам.
— Вик, — ответил он.
— Советую тебе, Вик, молиться Ярому, — задрав нос, заявил Ганштайн. — Потому что сегодня ты встретишь свою славу.