Бывший чемпион ощутил, как на нем захлопнулся капкан.
— И что же это за роль такая?
***
Нижний Город. Проспект
Чайхана “Шехерезада”
— Прошу, господин Зафар, умоляю вас, клянусь всем, чем захотите, такое больше не повторится!
Рассыпавшийся в мольбах, умывавшийся собственными слезами темнокожий мужчина был пригвожден к столу. Над ним возвышались два сурового вида бугая.
Один прижимал к столу голову жертвы. Второй вытянул вдоль по столешнице ее руку. И занес над ней массивный кинжал, ножны от которого висели у него на поясе.
Кинжал походил на миниатюрную саблю, обладал золотой рукоятью и был инкрустирован драгоценными камнями.
Однако не стоило заблуждаться. При одном лишь взгляде на это будто бы сказочное оружие сомнений не возникало: оно враз отрубит человеческую конечность.
Из мужчины, которому грозила эта учесть, вырвалась новая порция слез и клятв. И то, и другое было адресовано одному человеку.
Он сидел на другом конце круглого стола. Смуглая кожа, густая, ухоженная борода и длинные угольно-черные волосы с проседью, стянутые в пучок на затылке.
Вся его крепкая фигура излучала силу и власть. Цепкие орлиные глаза неотрывно наблюдали за перепуганным мужчиной.
— Ты посмел вести дела за моей спиной, Абу. Более того, ты посмел наложить руку на мой товар, — голос Зафара был спокойным, обволакивающим, но при этом твердым и сильным. — Это расстраивает меня. Мы ведь уже столько лет вместе… неужели я мало платил тебе?
— Нет-нет, господин Зафар! Вы хорошо мне платите!
— Тогда в чем проблема? Амбиции ударили в голову? Может, без нее тебе было бы легче?
Повинуясь одному лишь взгляду хозяина, человек, прижимавший голову грязного на руку работника к столу, достал собственный кинжал — точную копию того, что держал его напарник.
Лезвие бритвенной остроты легло на шею жертвы.
— Нет-нет, господин Зафар! Не легче! Клянусь Ахура-Маздой, не легче!
Зафар рассмеялся.
— Уговорил, Абу! Так и быть! — сказал он, отсмеявшись. — Я пойду тебе навстречу. В конце концов, именно благодаря тебе я смог избавиться от множества других “крыс” и найти управу на конкурентов.
Работорговец наклонился к своему работнику и похлопал его по руке.
— Сам назначь цену своему проступку. Но если продешевишь — полетит уже голова.
И холодное лезвие обожгло шею Абу.
Тот, проглотив слезы, рассыпался перед господином в благодарностях. И принялся примеряться.
По его лицу было видно, как ему тяжело расставаться с любимой конечностью. Да и могут ли быть у человека нелюбимые конечности?
Его рука медленно двигалась по столу, сминая скатерть. Зафар хмурился все больше, а Абу пристально следил за реакцией господина. Наконец под занесенным клинком оказался локоть.
Абу с надеждой посмотрел на своего господина. Тот лишь кивнул.
Когда Зафар вышел из приватного ложа, сначала прозвучал грохот удара об столешницу. А затем на всю чайхану раздался душераздирающий вопль.
На него моментально прибежала официантка.
Не больше шестнадцати лет, она притягивала взгляд к своим налившимся бедрам, которые ничуть не скрывали полупрозрачные шаровары, и услаждала слух звенящими на щиколотках золотыми браслетами.
Двери ложа были открыты. Когда она увидела, что произошло внутри, ее прекрасное лицо потеряло всякие краски, а по вискам побежали капли пота.
— Ч-ч-что… — язык отказывался повиноваться, будто боялся последовать за той рукой.
— Прошу прощения. Деловые вопросы.
Зафар достал пачку зеленых купюр и заткнул за пояс шаровар.
— Этого же хватит за испачканную скатерть?
— К-к-конечно! Б-б-благодарю!
Официантка, не проверив кредиты, согнулась под девяносто градусов. Даже если бы там не хватало, что вряд ли, как она могла осмелиться сказать об этом?
Зафар кивнул и пошел на выход из единственной на весь Нижний Город чайханы.
Он был здесь частым гостем. Поэтому на крики прибежала ни охрана, ни администратор, а всего лишь какая-то новенькая служка.
На улице Зафара встретил высокий чернокожий парень. Он открыл перед ним дверь автомобиля.
Перед тем, как скрыться внутри салона, работорговец посмотрел на мавра и кивнул каким-то своим мыслям.
— Абу понадобиться некоторое время, чтобы… привести себя в подобающий вид. Так что тебе повезло, Момонго. Со мной на аукцион отправишься ты.
Момонго расплылся в широкой белозубой улыбке, в которой теперь имелось несколько прорех, и низко поклонился:
— Благодарю за честь, господин Зафар! Момонго не подведет вас!