Через минуту-другую коллектив дисциплинированно расселся на подтащенные стулья за столами и в проходе.
– Итак, господа, – Олег обвел всех взглядом. – Я даже не стану спрашивать, чем вы тут занимаетесь. Образование у меня такое, что все равно не пойму. Меня волнует другое. Скажите, вот вы здесь все специалисты, занимающиеся автомобилями. Наверное, вполне квалифицированные специалисты. И наверняка вы можете объяснить мне, почему наши машины такие хреновые. Скажите, ну почему мы десятилетиями боремся за качество, а все равно с конвейера сходят тазики с болтами?
– Наш трудовой коллектив делает все, чтобы повысить качество, господин Кислицын! – прорезалась тетушка лет пятидесяти, в которой по повадкам и интонации явно проглядывала общественная деятельница. Это была одна из тех особ, что во время появления Олега в комнате гоняли чаи. – Несмотря на постоянные сложности…
– Стоп! – оборвал ее Олег. – Вот такие слова мне говорить не нужно. Я сам их вам могу наговорить столько, сколько потребуется.
Он повнимательнее оглядел окружающих. Наверное, вот этот паренек у третьего в ряду кульмана – на вид лет двадцать шесть-двадцать восемь, держится в тени, но взгляд не отводит. Как раз тот возраст, когда мозги уже работают на полную катушку, а уважение к авторитетам в кровь еще не въелось. Интересно, скажет что-то путное?
– Вот вас как зовут? – спросил он парня.
– Кирилл, господин Народный Председатель. Зайтман Кирилл Гершевич.
– Скажите, Кирилл, что вы думаете по этому поводу? Почему у нас такое низкое качество продукции?
Все головы повернулись к парню, но тот и не подумал стушеваться.
– Вам как, честно сказать, Олег Захарович? – спросил он. Тетушка-общественница раскрыла было рот, но осеклась под прищуренным взглядом Олега.
– Насколько вы можете себе это позволить, – ответил он.
Паренек хмыкнул.
– Ладно, скажу. Все плохо, потому что иначе и быть не может.
Народный Председатель приподнял бровь.
– Интересный ответ. Не расшифруете?
– Да легко, – пожал тот плечами. – Все равно я свои три года по распределению отработал, уже и заявление по собственному подал, так что хуже мне не будет.
Смотрите сами, господин Народный Председатель…
– Лучше по имени-отчеству, – негромко вставил Олег. Кирилл слегка кивнул.
– Смотрите сами, Олег Захарович. Все нынешние модели автомобилей безнадежно устарели. Они базируются на дизайнах колесных шасси, разработанных за рубежом двадцать лет назад для производства на тогдашней примитивной технологической базе. Основным требованием тогда являлись простота сборки и ремонта. Первые модели не только удовлетворяли этим требованиям, но и сами по себе являлись весьма надежными. Но потом иностранные инженеры, запускавшие конвейер, уехали, и в целях экономии производство начали удешевлять. Меняли одни материалы на другие, упрощали конструкцию уже далеко за рамками разумного…
Зайтман возбужденно взмахнул руками.
– Вот возьмите такую простую вещь, как окраску кузовов. У меня знакомый год назад взял "копейку" двадцатилетней давности. Руки у него как надо вставлены, так что движок там перебрать или еще что – не проблема, потому и взял этот музейный экспонат. Рассказывает – загнал я его на яму, залез под днище, думаю, сейчас обдеру брюхо как следует, ржавчину сниму, загрунтую, покрашу – авось и проживет еще сколько-то времени. Шкрябнул несколько раз – а оно не обдирается.
Там такая грунтовка и такая краска, что за все время только в паре мест и поцарапалось, и то не до металла. Машина оказалась из той серии, что еще под контролем иностранных инженеров выпускалась, даже на головках некоторых болтов клеймо "Таифа" имеется. А что сейчас? Грунтовка в целях экономии вообще не кладется, краска абы какая, одним слоем, лупится и обдирается от любого чиха, год-другой – и кузов сгнивает до дыр. И оно все так – упрощение и нарушение техпроцесса ради бездумного удешевления. А что? И так возьмут, машины-то в дефиците! Да помножьте это на разгильдяйство рабочих, которые и такой-то изувеченный техпроцесс не соблюдают… – Парень махнул рукой.
– Это клевета! – возмущенно заявила общественница. – Трудовой коллектив завода неоднократно получал премии…
– Тихо! – оборвал ее Олег. – Продолжайте, – кивнул он Кириллу. Тот слегка усмехнулся.
– Плюс к тому перевод завода на производство антиграв-шасси явно ситуацию не улучшило. По-хорошему, требовалось создавать полностью новую базу, изначально спроектированную под новую технологию. Но ведь это требует переделки конвейеров!
А как же план? И у нас пошли иным путем – подгонкой существующих моделей путем замены карбюраторов и колесной опоры на генераторы и антигравы. А в этих шасси антигравные матрицы толком не разместить. Результат – абы как подогнанные детали, рабочие, чуть ли не кувалдами собирающие машины, и никакое качество.
Все, собственно.
– Хм… – Олег покачался на стуле. – А что, если приступить к разработке новых моделей прямо сейчас?
– Без толку, – пожал плечами парень. – Полный цикл разработки, включая разработку и монтаж новых поточных линий, займет несколько лет. К тому времени…
– Да?
– К тому времени новые машины уже никому не потребуются, – твердо закончил Кирилл. – Когда жрать нечего, о машинах думать сложно.
Испуганный шепоток пролетел по комнате. Олег мысленно улыбнулся. Да уж, заявить такое в лицо Народному Председателю… И за меньшее можно попасть под колпак общаков с далеко идущими последствиями. То ли парень чокнутый, то ли действительно его все задрало по самое не могу.
– Логично, – кивнул Олег. – Но, я надеюсь, насчет пожрать мы все-таки что-нибудь придумаем. Я в курсе насчет того, что в магазинах творится, но мы над этим работаем. И все-таки, можем ли мы разработать и с нуля внедрить новые модели машин? С одновременным повышением качества?
– Сомневаюсь, – Кирилл опять пожал плечами. – Понимаете, Олег Захарович, автомобильный завод – это не вещь в себе. Он завязан на смежников, обеспечивающих нас солидной номенклатурой комплектующих. Даже для того, чтобы по-другому отверстия в простейших крепежных плашках расположить, нужно неделю с Тумарским метизным заводом по телефону общаться, да еще и самому туда ездить, чтобы проверить результат. А сколько согласований потребуется, чтобы полностью новые комплектующие получать! На каждом заводе план на несколько лет вперед формируется, и вставить в этот план что-то новое очень тяжко.
– Так, понятно. А если смежников в стороне оставить и только сам завод рассматривать?
– Завод большой, подразделений много, и все разные. Я могу только за КБ говорить. А у нас здесь проблема со специалистами…
– Ну, понеслось… – проворчал кто-то в задних рядах.
– Да, проблема со специалистами, – упрямо продолжил парень. – Я знаю – я всем плешь проел со своей библиотекой. Знаете, Олег Захарович, у нас здесь на удивление неплохая библиотека. Она даже выписывает южные журналы на автомобильную тему типа "Курума но комбан". Ну да, они на яркси, но его же все в школе и в институте учили! С горем пополам разобрать текст каждый может. Да только не хотят. Я, кажется, в читалку в одиночку хожу. Прочие туда десятилетиями ни ногой.
– Молодой ты еще, – беззлобно сказал кто-то еще. – Семьи нет, питаешься лапшой да яичницей… Надо было бы в магазин после работы бегать – не так бы рассуждал.
– Это не оправдание для специалиста! – горячо воскликнул парень. – Да, семья, дети, очереди – это все верно. Но профессионал не может в течение десятилетий довольствоваться только теми знаниями, что ему вбили в голову в институте! И на практике далеко не всему можно научиться! Единственный способ поддерживать и наращивать квалификацию – это читать. И кто здесь этим занимается? Петр Генрихович, помните, мы с вами дискутировали на той неделе о том, как лучше эмиттеры эм двадцать пятые располагать в матрице? Вы еще мне заявили, что так ничего и никогда работать не станет. А я вчера вечером нашел в журнале статью о триматричном методе Ханто-восемь, и там написано почти слово в слово то, что я вам говорил. А шасси по этому методу, между прочим, в Сахаре восемь лет как выпускают! Получается, я убил два месяца на расчеты того, что уже восемь лет как изобретено и реализовано в железе. Представляете, сколько сил и времени можно было бы сэкономить, если бы все регулярно занимались изучением новой литературы?