Я знаю такой ресторан – м-м-м, сказка, а не ресторан! Удобный, недорогой, с очень приличной кухней, и там всегда есть в наличии "Мадам Клико". Ну что, господа, едем?
Ночью Олегу приснился кошмар. Он открывает заседание правительства почему-то на зеленой солнечной лужайке, окруженной вокруг непроглядно-черным еловым лесом. На его столе лежит кипа бумаг, и он отчаянно копается в ней, стараясь разыскать нужную, но наброски "Ночного танцора" куда-то запропастились, а значит, никто не поверит в то, что план существовал. Поражение неизбежно, и снайпер на водомете на дальней стороне площади уже навел на него винтовку и тщательно целится, ухмыляясь самодовольной улыбкой Шварцмана. Бушует митинг на площади, люди беснуются, что-то выкрикивая, у самого подножия трибуны, а Пашка о чем-то мило болтает с Оксаной, сально ему подмигивая и незаметно показывая большой палец. Он пытается спрыгнуть с трибуны, потому что это не в него, а в Оксану целится снайпер, но Безобразов поднимает его за воротник и сажает к себе на плечи, и солнце теплого майского полдня ласкает его своими лучами. Он тянется ручонками к воздушному шарику и счастливо смеется, потому что папа с мамой сегодня тоже такие нарядные и веселые, но шарик разлетается под пальцами ворохом листов в клеточку, расчерченных таблицами с непонятными символами. "А-один – попал, А-2 – ранил, А-3 – убил!", – сердится Пашка, превращаясь в Джао. – "Неужели ты не понимаешь, что это все – психоматрицы? Одни сплошные психоматрицы, и ты тоже психоматрица, вот так!" Он выдергивает из него скрепку, и Олег, отчаянно цепляясь руками за ускользающий воздух, тоже разлетается на отдельные листки, тающие в удушливом ледяном воздухе космического пространства, и все двадцать семь звезд впиваются в него игольчатыми лучами…
Всхрипнув, он резко сел на кровати, выдирая себя из цепких щупальцев сновидения.
Спина саднила и чесалась. Отдышавшись, он выбрался из постели и зажег свечу. В ее свете на простыни явно виднелись нахальные ползущие клопы и несколько темных полос – по всей видимости, от раздавленных им во сне насекомых.
– Вот пся крев, – ругнулся Олег подцепленным у Крупецкого словечком. – Надежная гостиница, оно и видно! Клопы и те себя здесь в безопасности чувствуют…
Он присел на стул, вытирая со лба испарину. Психоматрица… Ты – психоматрица.
Не обманывай себя. Нет у тебя никакой испарины, а есть фальшивка, скармливаемая тебе через… как это назвал Джао? Стандартные каналы обмена информацией? Ни глаз, ни ушей, ни носа, одни только стандартные каналы! Рехнуться можно…
Стоп, жестко оборвал он себя. Хватит истерик. Ты уже эту мысль на тысячу раз обмусолил. И раз решил вернуться к ее обдумыванию позже, когда эмоции улягутся, то так и поступи. Держи слово хотя бы перед самим собой. Неврастеник несчастный!
Он снова встал и начал прохаживаться по комнате, не обращая внимания на скрипучие половицы и сбившийся под босыми ногами половичок. Сердце бухало, сна не чувствовалось ни в одном глазу. Где-то вдалеке часы пробили дважды. Два часа… Два часа ночи седьмого октября тысяча девятьсот пятого года от эр ха по… как бишь его там? Юлианскому календарю? Или григорианскому? В общем, по тому, который местный. По второму, заграничному, соответственно, двадцатое октября. Тысяча девятьсот пятый год от некоего мифического события, которое на самом деле произошло – если произошло – миллионы лет назад в хрен знает какой точке мироздания, но уж совершенно точно – не у этой звезды и не на этой планете. Интересно, кстати, как выглядит местное небо, если смотреть на него по-настоящему, а не через "стандартные каналы"? Наверняка ведь эти джамтане не могли перелопатить звезды в небе, чтобы они соответствовали картине, описанной в исторических астрономических атласах. Или могли? Нет, вряд ли. Куда проще атласы подделать.
Он резко остановился и хлопнул себя ладонью по лбу. Идиот! У него совсем вылетели из головы листы, которые сунул ему Джао на прощанье! Тогда, в поезде, он торопливо спрятал их за пазуху, чтобы избежать лишних вопросов спутника, потом переложил в чемодан, да так и забыл. Он торопливо вытащил чемодан из-под кровати, выхватил мятые листы сероватой газетной бумаги, присел к столу, поближе к свечке, и углубился в чтение.
"Общий вызов элементов Сферы. Трансляция сырых данных. Частичная расшифровка материала по истории Дискретных. Высокий приоритет. Конец заголовка". …Игра всегда являлась заметной составной частью существования высокоразвитой биологической жизни. Еще до того, как у гоминидов проявились зачатки разума, она позволяла детенышам высших животных оттачивать рефлексы и обучаться избегать опасностей реальной жизни в относительно безопасной обстановке. С появлением социального человеческого разума роль игры еще более выросла. Она стала необходимым инструментом обучения детей жизни во все усложняющемся обществе, позволяя приспособиться к типовым сценариям поведения в рамках социальной и технологической пирамиды. По сути, огромную роль в рассудочной деятельности человека играли в детстве навязанные окружающим сообществом знания и психологические шаблоны поведения. И именно эти знания и шаблоны усваивались в играх.
С повышением технологического уровня цивилизации игры вышли на новый уровень.
Компьютеры позволили автоматизировать правдоподобное предъявление игроку модифицированной реальности, что позволило резко расширить количество и сложность доступных для игр сценариев. Правда, на этом этапе игра в значительной степени утратила обучающую роль, превратившись в средство развлечения и самоутверждения, оторванное от окружающей реальности. Массовое бегство в дешевую виртуальность, позволяющую стимулировать именно те инстинкты, которые вынужденно подавлялись в реальной жизни, одно время даже начало серьезно волновать земные правительства. Ушедший в виртуальность человек переставал реагировать на многие ранее действенные стимулы наподобие высокого места в существующей социальной пирамиде. Некоторые сообщества "виртуалов" насчитывали сотни тысяч, а то и миллионы человек, и уже вскоре после Третьего технологического скачка начали пользоваться весомым влиянием в реальной политике. При поддержке правительств некоторые психологи и социологи, пытаясь сделать себе имя псевдонаучными исследованиями, выпускали отчеты, в которых, меняя причину со следствием, утверждали, что виртуальность делает людей (и в особенности подростков) асоциальными, способствует в них развитию агрессивности, снижает интеллектуальные способности и так далее. Традиционное общество, основанное на территориальных началах, старалось защитить себя, доходя вплоть до попыток частичного или полного запрета как игр, так и связанных с ними игровых сообществ. Некоторые такие попытки приводили даже к серьезным репрессиям по отношению к "виртуалам".
Такое положение дел сохранялось в течение многих десятилетий. Однако после провала "Закона о геноциде", вызвавшего восстание чоки, и завершения Слияния страсти успокоились. Этому способствовало превращение виртуальности из игры в полноценный рабочий инструмент и утрата ей флера инакомыслия. Виртуальные сообщества превратились в обыденный элемент действительности. А поскольку человек по натуре своей являлся стадным животным, внутри этих сообществ неизбежно возникали свои социальные пирамиды, первые скрипки в которых при желании мог играть каждый. А если не мог, то организовать под себя новое объединение – дело получаса.
Изолированные на исследовательских станциях коллективы ученых и инженеров вскоре после Катастрофы окончательно утратили традиционные социальные пирамиды.
Относительно небольшое население с однородным набором жизненных ценностей не требовало ничего более сложного, чем трех-, максимум четырехступенчатая управленческая структура. В другой ситуации на вершине оказались бы личности, занимающиеся учетом и контролем материальных ресурсов, но на станциях эта роль традиционно закреплялась за искинами, которых абсолютно не интересовало лидерство само по себе. Да и родившиеся на Земле высоколобые обитатели станций, как и первые поколения их потомков, воспринимали учет и контроль как ужасно скучное и унылое занятие. Когда же непосредственное выживание перестало являться самой насущной проблемой, шаблоны мышления, привезенные с Земли, оказались давно и прочно забытыми и, самое главное, не имевшими шансов снова укорениться в сознании. Фактически старая культура, существовавшая на Земле в течение нескольких тысячелетий (а то и сотен тысяч лет – смотря откуда вести отсчет) рухнула окончательно и бесповоротно.