Из глаз Чжисун хлынули слезы.
– Она сама со мной связалась…
Она с горечью открыла Ёну всю правду. Ее действительно подкупила Ок Сынхэ.
– Сначала я отказывалась, но мой сын хотел поехать в Америку учить английский…
Как просто оказаться в ловушке из-за денег. Ёну сочувствовала Чжисун. Та призналась, что рассказывала Ок Сынхэ обо всем, что видела в доме.
– Сначала она сказала, что просто хочет знать, как у вас дела. Но потом стала требовать все больше и больше…
– И все же не стоило давать ей пароль от входной двери. Вы рассказали ей о том, что нашли в столе? – спросила Ёну, указывая на ящик, в котором лежал блокнот.
Чжисун отвела взгляд.
– Вы ведь понимаете, что это преступление? – сказала Ёну. Несмотря на сочувствие, не обвинять Чжисун она не могла.
– Ок Сынхэ звонила и писала мне с одноразовых телефонов. А для отправки фотографий я использовала защищенный мессенджер, – не поднимая головы, продолжила домработница.
Ок Сынхэ старалась не оставлять зацепок. Если она использовала одноразовый телефон и зашифрованный мессенджер, значит, отследить ее было невозможно. Она и правда хитра.
– Вы когда-нибудь спрашивали, для чего ей это все? Почему я так ей интересна? – с досадой спросила Ёну.
Чжисун покачала головой.
Ёну не сделала ей ничего плохого. Они уже давно прекратили общение и забыли друг о друге, и Ёну не могла понять, почему Ок Сынхэ вновь объявилась в ее жизни.
«Неужели у нее это уже вошло в привычку», – подумала она.
После того как Чжиcун в общих чертах объяснила ей ситуацию, Ёну не успокоилась, а только сильнее расстроилась. Единственной уликой против Ок Сынхэ были слова Чжисун, так что Ёну ничего не могла сделать. Она записала признание Чжисун на диктофон и решила, что та сможет снова дать показания, если Ёну будет выдвигать обвинения в суде. Чжисун была немедленно уволена, но жаловаться не стала: по крайней мере, Ёну не стала заявлять на нее в полицию.
Прошло несколько дней, наступила суббота – шестидесятый день рождения отца Сончжэ, Кан Унхо. Само празднование был закрытым частным мероприятием, но вместе с ним проводился благотворительный аукцион, так что гостей все равно должно было быть много. Сончжэ и Ёну собирались на праздник. Времени было мало, ведь Ёну еще нужно было успеть в салон красоты. Зато других дел у нее не было. Сончжэ тоже оставалось только одеться.
Выйдя из душа и высушив волосы, он вдруг вспомнил о Нам Чжисун.
– Тебя не беспокоит, что она отделалась увольнением? Я бы на твоем месте сдал ее в полицию, – обратился он к Ёну.
– Сначала я так и собиралась поступить, но передумала. Это не такое серьезное преступление. К тому же не хотелось бы устраивать скандал в день рождения твоего отца.
– Ты права. Надеюсь, ты знаешь, как я тебе благодарен. Думаешь, Ок Сынхэ больше не будет к нам лезть?
– Надеюсь.
– Да уж.
Ёну посмотрела на улыбающегося Сончжэ, затем на его руку.
– В другом будущем на дне рождения у тебя на руке была повязка. Позже я узнала, что ты обжегся, и записала это в блокнот. Я рада, что ты быстро поправился и теперь пойдешь на праздник без повязки, – с улыбкой сказала Ёну. Вот бы и дальше все было хорошо.
– Знаешь, почему я так быстро поправился?
– Почему?
– Благодаря тебе, – улыбаясь ответил Сончжэ.
В салоне Ёну переоделась в наряд для торжества и сделала макияж. Сончжэ все это время сидел поодаль, не сводя с нее глаз. Забавно, что муж, которого не было рядом даже в день свадьбы, теперь, спустя два года, всюду следует за ней по пятам.
Наконец с приготовлениями было покончено. На Ёну было элегантное белое платье, подол которого спереди открывал колени, а сзади опускался до щиколоток. Волосы были заплетены в косу, лежащую на плече.
– Что скажете, жених? Ваша невеста в этом наряде – настоящий ангел, – сказал стилист, демонстрируя свою работу.
– Моя жена в любом наряде красива, как ангел, – уверенно произнес Сончжэ.
Стилист так растерялся, что не знал, что сказать. Ёну легонько потянула Сончжэ за рукав и негромко сказала:
– Это уже чересчур.
– Разве не смешно, что тебя называют невестой? – с трудом сдерживая смех, спросил Сончжэ. То, что должно было произойти с ним еще в день их свадьбы, случилось только сейчас.
– Здесь ко всем так обращаются.
Попрощавшись со стилистом, они покинули салон.
– Ты хоть заметил, что во мне изменилось? – спросила Ёну.