Как только я уезжаю со свадьбы, мой телефон вибрирует. Это сообщение от Лотнера, он пишет, что Оушен всё ещё с ним, и я могу забрать её из дома его отца, когда освобожусь, адрес он написал тут же. Когда я доезжаю до них, то уже полностью истощена. День выдаётся долгий.
— Привет, — улыбается Лотнер, открывая мне дверь. — Заходи.
Я не в настроении для посещения кого-либо, но у него моя дочь в заложниках, так что у меня не остаётся выбора.
— Помнишь моего отца Джеймса? — говорит он, когда мы входим в гостиную.
Джеймс сидит в кресле, а Оушен спит у него на груди. Он улыбается.
— Рад тебя снова видеть, — он целует волосы Оушен. — Спасибо за то, что подарила мне такую прекрасную внучку. У неё глаза Ребекки.
Я киваю и немного улыбаюсь. Я устала, но его слова всё-таки трогают меня.
— Привет, Сидни, — входит в комнату Эмма. — Вот, — и она протягивает мне пакет. — После примерки мы пошли по магазинам. Там просто немного девичьих вещичек, не смогла устоять, а ещё новая кукла.
Я беру пакет, чувствуя глаза Лотнера на себе, но не поворачиваюсь к нему.
— Спасибо. Ну, уже поздно и я устала, так что...
— Возьми её вещи, а я отнесу её в машину, — говорит Лотнер и берёт Оушен у Джеймса.
Я машу Эмме и Джеймсу, пока придерживаю дверь для Лотнера.
— Спокойной ночи.
Он пристегивает дочь, даже не разбудив её, и закрывает дверь. Я открываю багажник, кладу её пакеты внутрь и подпрыгиваю от неожиданности, когда чувствую, как руки Лотнера оборачиваются вокруг моей талии. Я оглядываюсь по сторонам, обеспокоенная, что нас могут увидеть, но я припарковалась у подъездной дорожки возле той части дома, где нет окон, а с другой стороны дороги растут высокие кусты.
Развернувшись в его руках, я упираюсь ладонями ему в грудь и вздыхаю.
— Зачем ты делаешь это?
Лотнер наклоняется и целует меня в шею.
— Скажи это, — шепчет он.
Я закрываю глаза, вцепившись в его футболку.
— Что сказать? — слабо произношу я.
Его губы приближаются к моим. Его язык врывается ко мне в рот, и я стону. Где, чёрт возьми, моё самоуважение? Я просто какая-то наркоманка: продолжаю возвращаться к этому, считая, что, в конце концов, мне оно больше не понадобится... я больше не захочу. Что, если Эмма выйдет на улицу или его отец? Ему разве не всё равно?
Я прижимаюсь к нему, так сильно желая, чтобы он стал моим.
— Я хочу тебя, — выдыхаю я у его губ.
— Я тоже тебя хочу, — шепчет он в ответ, путаясь пальцами в моих волосах, и целует снова.
Я обнимаю его за шею и целую в ответ, отдавая всё, что только можно. Разве он не чувствует этого?
Немного потянув меня за волосы, он разрывает поцелуй и прижимается своим лбом к моему.
— Я люблю тебя, — шепчет он.
Глаза щипает от слёз. Это такая пытка.
— Тогда не женись на ней, — умоляю я.
Вот. Это он хочет от меня услышать? Ладно, я произношу это. В моём голосе слышится отчаяние. Что ещё я могу сделать?
Он берёт мои руки, убирая их со своей шеи. Крепко сжав их, он наклоняется ко мне, чтобы наши глаза были на одном уровне.
— Почему?
— Почему ты не должен жениться на ней? — моё лицо искажается от растерянности.
Он кивает.
— Потому что ты любишь меня! Вот почему! — кричу я громче, чем следовало бы.
Выпрямившись, Лотнер бросает мои руки и идёт в дом. Я больше ничего не могу сказать или сделать. Я попросила его не жениться на ней. Попросила выбрать меня. Больше ничего не осталось.
Дэйн спит на диване. Наверху он не спит с тех пор, как попал в аварию. Его родители думают это потому, что ему слишком тяжело подниматься на второй этаж, но я знаю, что он просто не хочет делить со мной постель.
После того как я укладываю своего наполовину спящего ребёнка в кровать, я иду на кухню и беру сэндвич. Я не ела с полудня.
— Как прошла свадьба? — спрашивает Дэйн хриплым ото сна голосом.
Я беру тарелку и сажусь на краешек кофейного стола рядом с той стороной дивана, где он лежит головой ко мне.
— Это было долго, — говорю я и откусываю кусочек. — Как ты себя чувствуешь?
— Как-то тревожно.
Я грустно ему улыбаюсь.
— Твои родители всё ещё планируют уехать завтра?
— Только отец, — Дэйн пытается немного подняться на диване. То, как он кривится, показывает, что ему всё ещё больно при каждом движении.
— А почему только твой отец? — спрашиваю я, кусая сэндвич.
Он отводит взгляд от меня.
— Мама знает, что ты съезжаешь.
Я перестаю жевать. Взгляд Дэйна встречается с моим. Медленно кивая, я продолжаю жевать.
— Он всё ещё собирается жениться на Эмме.
Дэйн качает головой.
— Это ничего не меняет.