— Как ты любишь делать это?
Его глаза расширяются.
— Конечно же, я сверху. Но сейчас не об этом, я поплыву брассом.
— Без разницы. Всё равно ты много говоришь и мало действуешь. Я поплыву кролем. Туда-обратно пять раз. Начали!
Он стоит, разинув рот. Моё бесстыжее обвинение лишает его дара речи, а я, опустив голову вниз, отталкиваюсь от стенки бассейна и плыву.
Он моментально оказывается у меня на хвосте. Я пытаюсь удерживать полуметровое расстояние между нами, но пока что просто разогреваюсь. На последнем круге он начинает догонять меня, и я плыву в полную силу. Воспоминания о нем вчерашнем, смеющимся надо мной, подогревают мою жажду к выигрышу. Он прибывает на финиш, спустя дооолгую секунду. Положив руки на край бассейна, мы оба пытаемся отдышаться.
— Боже, Сидни! Я недооценил тебя.
Моя усмешка «можешь поспорить на свою задницу, что так и есть» говорит сама за себя. Я очень люблю соревноваться. Вот почему вчера я так издевалась над собой в воде. Я лучше буду казаться жалкой, но добьюсь своей цели, чем сдамся и грациозно выберусь из воды.
— Это, потому что я девушка? — говорит в свою защиту «пацанка» во мне.
Лотнер смеётся.
— Нет, потому что вчера ты выглядела... неуклюже в воде.
Я бью по поверхности воды так, что брызги долетают до его лица.
— Заткнись!
Ринувшись ко мне, он хватает меня за талию и прижимает к себе, пригвоздив таким образом к стенке бассейна.
Его голая кожа горит на моей, но это было не как вчера. Вчера было неловко. А сегодня это жарко и чувственно.
— Так, говоришь, много слов и мало действий?
Я киваю, глядя в его голубые ирисы, и прохожусь языком по нижней губе.
— А ты хочешь меньше слов и больше действий? — шепчет он, его губы на расстоянии вздоха от моих.
— Да, — выдыхаю я.
Его губы опускаются на мои, теперь уже не медленно. В этот раз всё быстро и требовательно. Он не спрашивает разрешения, он берет то, что хочет. Я тихо стону, когда его язык проникает в мой рот, изучает его, эротично поглаживая мой язык своим. Мои руки обнимают его за шею, пока его рука проходится по моей талии, вниз к ногам, поднимая их и оборачивая вокруг своего тела. Я сильнее прижимаюсь к нему и судорожно втягиваю воздух, когда он прерывает поцелуй. Я цепляюсь за его плечи, а его губы проходятся вдоль моего подбородка к уху. Я стону ещё раз, когда язык Лотнера касается впадинки за ухом, а его правая рука скользит под мои трусики сзади. Он сжимает мою голую задницу, притягивая меня ещё ближе к себе.
— О, боже.
Я чувствую, как его губы на моей шее превращаются в улыбку. Он впивается зубами в мою кожу, а затем легонько тянет её, заставив меня подскочить и засмеяться, потому что стало щекотно. Наши глаза встречаются.
— Вот о чём ты думала? — спрашивает он, убирая руку с моей задницы. — Или у тебя что-то другое на уме?
Он смотрит на мои губы, пока его руки поднимаются вверх по моей спине к застёжке купальника.
Я размышляю.
Но я не Эйвери.
Убрав ноги с его талии, я улыбаюсь.
— Ты переплюнул все мои ожидания. Нам нужно выбираться отсюда.
Он усмехается и убирает руки от застёжки.
Поднявшись по лестнице и выбравшись из бассейна, я иду и беру два полотенца.
Когда я поворачиваюсь, Лотнер находится на том же месте, на котором он стоял два дня назад. Только в этот раз он не полностью раздет. Я отдаю ему полотенце. Он вытирает лицо, волосы, а затем принимается за грудь.
— Перестань представлять меня голым, — он даже не смотрит на меня, но его губы изогнуты в дерзкой усмешке.
Я просто стою с полотенцем, прижатым к груди. Резко поднимаю на него глаза, теперь он тоже смотрит на меня.
— Я не представляю тебя голым, — отрицаю я, обернув полотенце вокруг себя и прошагав мимо него.
— Всё нормально, если ты это делаешь. Я чертовски уверен, что сейчас представляю тебя без твоего купальника.
Я игнорирую его слова и продолжаю свой путь к веранде.
— Пиво, нам нужно больше пива.
После того, как выпиваем по последней третьей бутылке и окончательно высыхаем, мы решаем спуститься вниз. Там стоит стол для пинг-понга, небольшой бар и секционный коричневый диван прямо напротив большого телевизора. Поверх купальника я надеваю обратно своё платье, а Лотнер, к моему большому огорчению, стэнфордскую футболку.
— Пинг-понг входит в состав твоих блестящих навыков, Сидни? — он берет ракетку и постукивает ею по руке.
Я беру вторую ракетку и мячик.
— А что? Второй проигрыш подряд нанесёт удар по твоему самолюбию?
— Боже, ты почти такая же самоуверенная, как и я, — усмехается он. — Как насчёт небольшого пари?
Я выставляю бедро и постукиваю ногой по полу, пока гоняю мячик ракеткой.
— Вся во внимании.
— Если я выиграю, то остаюсь на ночь, — улыбка в сотни ватт появляется на его лице.
— Лотнер, я же сказала тебе, что не буду с тобой спать!
— А кто говорит, что мы будем делать что-то помимо сна? — его голос бархатный и сексуальный.
Я резко дергаю ракетку, и мячик подскакивает к потолку. Моя рука, чёрт, да всё моё тело трясется. Я откашливаюсь.
— А если выиграю я?
Он пожимал плечами.
— Выбор за тобой.
Сжав пальцами нижнюю губу, я оттягиваю её. Резко поднимаю на него глаза, а мои губы сами по себе растягиваются в сияющую улыбку.
— Если выиграю я, то ты убираешь дерьмо Сворли на заднем дворе... ночью... с фонариком.
Лотнер смеется и качает головой.
— Интересный выбор, но ладно, по рукам. Можешь первая подавать.
— Лучший из пяти или семи (прим. пер. — состязание между двумя командами, где одна из них должна выиграть три игры, чтобы выиграть всю серию. Если одна из команд выигрывает три раза подряд, то следующие две партии не играются)? — спрашиваю я.
— Пяти, если буду вести я. Семи, если ты.
— Тогда семь, — говорю я, подмигнув.
Я легко побеждаю в первых трёх играх. Лотнер побеждает в следующих трёх, но это ожесточённый бой. И в седьмом раунде что-то происходит. Лотнер выигрывает десять очков... В су-ху-ю.
— Боже мой, ты обыграл меня! — кричу я, бросив в него ракетку. Он отбивает её, и она падает на землю.
— Что? Нет, ты что. Мне просто повезло или просто ты уже устала, — он притворяется самой невинностью, подойдя ко мне с важным видом.
Я отталкиваю его.
— Неправда! Я не уставшая!
— Хорошо, возможно, я тебя немного обыграл, — он гладит подбородок и морщит нос.
Я скрещиваю руки на груди, сердито шагаю к дивану и плюхаюсь на него.
Включив телевизор, я вижу Тома Круза, стоящего у высокого здания в «Миссия невыполнима».
Лотнер опускается на колени передо мной. Я продолжаю пялиться на Тома.
— Извини. Хочешь, чтобы я убрал дерьмо и поехал домой?
— Да, — отрезаю я, сузив глаза и надув губы.
Он проводит руками по моим голым ногам и наклоняется к изгибу шеи. Я напрягаюсь от его горячего дыхания на моей коже, а его руки продолжают нежно сжимать мои ноги. Большие пальцы Лотнера вырисовывают круги на внутренней части моих бёдер, пока его горячий влажный язык обжигает мою кожу от плеча до уха.
— Ты уверена, что хочешь, чтобы я ушёл?
— Возможно, — шепчу я.
В это время моё тело говорит совершенно другое. Я наклоняю голову, чтобы предоставить ему лучший доступ к своей шее. Я цепляюсь ногтями в диван, борясь со своим желанием прикоснуться к нему.
Правой рукой он сдвигает бретельку моего сарафана с плеча, прокладывая по нему дорожку из поцелуев. Я чувствую, как бьётся пульс у меня на шее, в груди и между ног. Дыхание становится всё более рваным и шатким. Неконтролируемая дрожь проходится по всем нервным окончаниям. Губами он приближается к моей набухшей груди. Его горячее дыхание у моей кожи сводит меня с ума от желания. Я выгибаю спину, когда его губы прикасаются к моему телу. Его левая рука крепче хватает меня за ногу, а большой палец ласкает внутреннюю часть моего бедра меньше, чем в сантиметре от того места, где я умираю от желания, чтобы он прикоснулся ко мне. Он проводит языком по моей груди там, где конец топа встречается с голой кожей.