Наиболее влиятельной фигурой движения за нормализацию отношений с Москвой стал Гото, вернувшийся к активной политической деятельности. В декабре 1920 г. он был избран мэром Токио. В мае 1922 г. он рассматривался как кандидат в премьер-министры, но гэнро-атлантист Сайондзи решительно отвел его кандидатуру. С 1920 г. Гото возглавлял Японо-российское общество, аналог современных «обществ дружбы» (первым главой общества был Ито). В 1922 г. он получил титул виконта. С учетом колеблющейся позиции премьера Като и открыто антисоветской ориентации министра иностранных дел Утида, Гото представлялся идеальной фигурой для начала полуофициального диалога с Советской Россией. В случае успеха его усилий правительство могло записать нормализацию отношений с Москвой себе в актив, в случае провала – полностью дистанцироваться от любых инициатив «частного лица» и даже столичного мэра.
Историк Л.Н. Кутаков дал такую характеристику Гото на момент начала его контактов с советской стороной. «Ловкий и дальновидный деятель, Гото всю свою политическую жизнь охотно поддерживал популярные в народе идеи, тщательно оберегая репутацию «независимого и объективного человека». Его яркие выступления в защиту интересов «общественности» и «свободы» снискали ему большую популярность. Несмотря на преклонный возраст <около 67 лет. – В.М.>, Гото в те годы был едва ли не самым выдающимся среди японских ораторов. Его называли «японским <Теодором. – В.М.> Рузвельтом» или «японским Ллойд Джорджем». Великолепно зная и чувствуя свою аудиторию, Гото умел произвести на нее впечатление. Усилия Гото в пользу установления и развития советско-японских отношений отражали как популярность этих идей в народе, так и заинтересованность определенных деловых кругов, имевших интересы на русском Дальнем Востоке и в Северо-Восточном Китае, в развитии связей с Советской страной <…> Гото не смущало различие социальных систем Японии и Советского Союза. Он здраво смотрел на неизбежность признания существующих порядков в СССР». «Гото считал, что внешняя политика Японии должна строиться «на правильном анализе основных тенденций эпохи». <…> Выдвигая своеобразную теорию сосуществования, Гото заявлял, что основой внешней политики являются земля и народ. «При соприкосновении между народами, – писал он, – фактическим авторитетом является народ, а не политический строй. Поэтому взаимоотношениям народов ничто не может мешать».[85]
Осенью 1922 г. Гото принял решение выступить с личной инициативой по нормализации отношений с Советской Россией, взяв дело в свои руки.[86] Для этого надо было, во-первых, вступить в контакт с советскими представителями (которых тогда в Японии, разумеется, не было), во-вторых, организовать необходимую для такого нелегкого предприятия информационную поддержку. Гото часто выступал на политические и экономические темы, а потому обладал широкими связями в средствах массовой информации. Президент влиятельной газеты «Токио нитинити симбун» Фудзита вызвался помочь ему, а журналист Тагути, связанный с социалистическим движением и в прошлом бывший помощником лидера японских коммунистов Катаяма, стал «связным», которого Гото направил в Китай (позднее, во время переговоров, Тагути помогал советским гостям в качестве секретаря). Биограф Гото образно заметил, что «его правая рука обнимала патриотов, принадлежавших к крайне правому крылу, а левая – социалистов, принадлежавших к крайне левому», вспомнив при этом тайные контакты Бисмарка с Лассалем.[87]
В качестве партнера по переговорам он выбрал Иоффе, не только пользовавшегося большим влиянием в Москве, но имевшего опыт контактов с японскими дипломатами и знавшего их требования. Гото не пожалел о выборе, хотя Иоффе был известен как самоуверенный и неуступчивый «переговорщик», причинявший немало хлопот китайским властям, а также представителям КВЖД и «белогвардейского» Русско-Азиатского банка. Иностранные журналисты, особенно английские и американские, предрекали провал его миссии. Например, 2 февраля 1923 г. в газете «North China Daily News» появилась статья Р. Гилберта «Иоффе, Япония и Китай» (помечена «Пекин, 26 января»; вырезка сохранилась в Архиве МИД Японии среди материалов о визите Иоффе), где о советском дипломате говорилось: «Такт не является его сильной стороной, что легко могут подтвердить китайцы и жители Пекина любой национальности. Его бестактность граничит с откровенной глупостью. Это не поможет ему завоевать расположение японского правительства, равно как и не поможет японскому правительству преодолеть сопротивление милитаристов, если оно попытается это сделать». Но за переговорами стоял взаимный интерес, суть которого удачно сформулировал тот же автор: «Как только японцы скажут «рыба», Иоффе скажет «Сахалин». Перспектива нормализации отношений двух стран пугала Гилберта: они могли договориться об окончательном разделе сфер влияния в Маньчжурии и зоне КВЖД и вытеснении оттуда всех «прочих». Державы, разумеется, держались за статус-кво.
85
Кутаков Л.Н. История советско-японских дипломатических отношений. М., 1962, с. 16-17. Кутаков цит. брошюру: Гото Симпэй. Нитиро канкэй ни цуйтэ секан. (Мнение о японо-российских отношениях). Токио, 1923.
86
Японские документы: Архив МИД Японии. 2-5-1, 106-4. Нитиро кокко кайфуку косе иккэн. (Материалы переговоров о восстановлении японо-российских дипломатических отношений.) №№ 1-7; далее изложение основано на этих материалах. Опубликована только первая из 7 единиц хранения, содержащая записи бесед, обмен официальными письмами и служебную переписку, связанную с подготовкой визита: НГБ. Тайсе 12 нэн. (1923 год). 1978. Т. 1, с. 235-370. Содержание неопубликованных частей: № 2 (1021 лист; 2 переплета) – «Общественное мнение Японии», № 3 (681 лист) – «Общественное мнение других стран»; № 4 (3509 листов; 4 переплета) – «Переписка Иоффе», включая копии и переводы всех телеграмм, отправленных Иоффе или адресованных ему; № 5 (558 листов) – материалы департамента информации МИД»; №6(149) – материалы о докладе В.Л. Коппа в Харбине (1925 г.); № 7 (323 листа) – разная переписка с НКИД РСФСР и МИД Дальневосточной республики. Советские документы пока не опубликованы. История переговоров: Гото Симпэй. Нитиро кокко кайфуку ни цуйтэ. (О восстановлении японо-российских отношений) // «Toe», Т. 28, № 3 (март 1925) (перепечатано: Гото Симпэй: хайкоцу но ару кокусайдзин, с. 200-203); Кутаков Л.Н. Цит. соч., с. 16-32; George Alexander Lensen. Japanese Recognition of the USSR: Soviet-Japanese Relations, 1921 – 1930. Tallahassee, 1970, ch. 3. См. также: Ниссо косёси. Сева 17 нэн 4 гацу Гаймусё хэн (История японо-советских переговоров. Составлена Министерством иностранных дел в апреле 1942 г.). <Токио, 1942> (записка МИД Японии «для служебного пользования»; опубликована: Токио, 1969); Нихон гайкоси. (История внешней политики Японии), Т. 15. Ниссо кокко мондай, 1917-1945. (Проблемы японо-советских дипломатических отношений, 1917-1945). Токио, 1970, гл. 1-9.