Ш. (прислушиваясь к звукам музыки, доносящимся из-за закрытой двери) Нет, вы только послушайте!
Г. Кардиналы, и те встают при моём появлении. И английские короли встают с места, когда я вхожу. Но здесь меня заметил один официант, только один официант.
Ш. (направляется к двери) Нет, вы послушайте!
Г. И молча указал мне моё место в последнем ряду. Там я и сидел, почётный член этого странного общества. Никто не узнал меня на моей собственной родине. Никто меня здесь не знает.
Ш. (приложив ухо к двери) Прекрасно!
Г. (недовольно) Что именно?
Ш. Прекрасная музыка.
Г. Да, приятная музыка.
Ш. Гениально!
Г. Талантливо.
Ш. Она просто восхитительна, эта его музыка!
Г. (садится) Мне надо было сразу уйти, но я не захотел показаться невежливым и остался сидеть на указанном мне месте, пока не стало совсем уж невмоготу. Тогда я встал и двинулся к выходу. Не скажу, что я проделал это бесшумно, официант при выходе даже шикнул на меня, но всё-таки открыл дверь. На пороге я на секунду остановился и обернулся к сцене. В глазах у меня сквозила печаль. В этот момент музыка как раз затихла и раздались приглушённые аплодисменты, но никто не обернулся в мою сторону, взоры всех по-прежнему были направлены туда, где старик вновь уселся за фортепиано – неуклюже, по-провинциальному. И я покинул зал (издаёт короткий смешёк). Случись такое в Лондоне, принц Уэльский и тот бы бросился мне вдогонку, в Риме пара-тройка кардиналов, как пить дать, вцепились бы в меня как кошки, а тут?... Тут меня отпускают без аплодисментов и не обращают никакого внимания.
(За сценой раздаются голоса, слышны приближающиеся шаги. Очевидно, что собравшиеся в соседнем зале начали расходиться).
Ш. (с волнением) Кажется, они закончили.
Г. (встаёт) А что, если уехать отсюда. Взять да уехать.
Ш. Сейчас он войдёт.
Г. Попусту потраченное время. И это – родина. Я уезжаю.
Ш. (возмущённо) Вы сами пригласили коллегу на ужин.
Г. (тихо, в сторону) Он играет как Бог.
Ш. Не правда ли?
Г. Ладно, чтобы не пустили слух, что я пытался уморить коллегу голодом, ...ведь он и впрямь похож на человека, которому не помешает лишний кусок. (Смеётся) Видел бы ты его сюртук!
Ш. Вам следует первому поприветствоать его.
Г. (подходит к буфету) Полагаю, он уже много дней, как преисполнен радостного ожидания нашей встречи, рассчитывая заодно как следует закусить. Как добропорядочный христианин, я обязан был пригласить его. Ты согласен?
Ш. А может, мне поприветствовать его?
Г. Господи, попав на родину, - как знать, может в последний раз, - я, что, не могу пригласить коллегу на ужин? Просто так, без лишних формальностей? (отщипывает виноградину).
Ш. Пойду приведу его (выходит).
Г. (ест виноград, движения становятся лихорадочными) Нет, конечно, ничего особенного от этой встречи я не ожидаю. Но, Бог мой, с кем только ни приходится сталкиваться в этой жизни. Однако, не стоит вести себя высокомерно, даже если перед тобой всего лишь беззвестный музыкант и к тому же соотечественник. Высокомерие мне чуждо в принципе.
Ш. (входит) По мне, так все равны: что князь, что безззвестный музыкант, что этот старый господин...(понизив голос, задумчиво). Но по правде говоря, он меня заинтриговал. (Дверь начинает отворятся, Шмит распахивает обе створки. Продолжает торжественно). Ваш коллега, маэстро!
(Входит Бах. Движения его медлительны и скованы. Останавливается на пороге).
Г. (оборачивается) Мой дорогой Бах! (Бах неловко кланяется). Очень рад. Входите.
БАХ. Вы слишком добры ко мне.
Г. Будьте нашим гостем.
Б. (всё ещё чувствуя себя скованно) Вы слишком добры.
Г. Добро пожаловать.
Б. Вы слишком добры.
Г. (со смехом) И Вы, будьте так добры, закройте, пожалуйста, дверь. Ужасно дует.
(Бах поспешно закрывает дверь, после чего проходит на середину сцены).
Г. (очень живо) Прежде всего, хочу Вас поздравить. Вам оказана огромная честь. Вы стали членом Общества наук, как бы они там ни назывались.
Б. (в смущении) Разве вам не известно, что это за Общество?
Г. (со смехом) Откуда мне знать?
Б. Но ведь Вы его почётный член.
Г. Дорогой мой Бах, я являюсь также почётным доктором Оксфордского университета, но понятия не имею, что они, собственно, там изучают, в этом Оксфорде. Ну же, устраивайтесь поудобней. Приступаем к еде.
Б. (запинаясь) К еде?
Г. Я пригласил Вас на ужин, коллега.
Б. (с поклоном, запинаясь) Вы слишком добры ко мне.
Г. (шутливо) Всего лишь скромная закуска. Совсем чуть-чуть. Паштет, жареный фазан, омары, бараньи отбивные. Есть и главное блюдо, но это – секрет. Я хочу, чтобы оно стало для Вас сюрпризом.
Б. Я полагал, мы займёмся музицированием...
Г. (громко смеётся) Но не на пустой желудок.
Б. Мне бы очень хотелось Вам что-нибудь сыграть.
Г. Сейчас, мой дорогой, сейчас сыграете. Но сначала, давайте доставим себе удовольствие (передаёт ему бутылку вина). Глоток вина?
Б. (вежливо отсраняется) Лучше всё же потом.
Г. Или сейчас, или никогда! Ибо потом об этом позаботятся другие (указывая на Шмита). Вы ещё не знакомы с моим добрым Шмитом? (подходит к столу с напитками).
Б. (с поклоном, но по-прежнему сковано) Очень приятно.
Г. (наливает водку в две рюмки) Мой лучший, мой единственный и незаменимый друг. Он ведает всеми моими делами, не даёт слугам обкрадывать меня и копировать мои ноты. И ещё, я подозреваю, что втайне он сам сочиняет музыку.
Ш. (смущённо) Господин Гендель...
Г. (шутливо грозя ему пальцем) В своей музыке я порой обнаруживаю места, которые звучат, будто их писал кто-то другой.
Ш. Подобных мест в Вашей музыке немало. Вот, например, ...(замолкает на полуслове, сглотнув продолжение, и тут же громко смеётся.
Г. Мой Шмит. Он — лучший на свете товарищ. Чего только мы с ним ни пережили! Я — с ним, а он — со мной.
Ш. (с коротким взохом) Целых тридцать лет.
Г. (передавая Баху рюмку). Ну, наконец-то: за ваше здоровье! (Пьют. Бах попёрхивается, кашляет. С пафосом) Незабываемая минута! Встреча с Мастером, которому нет равных здесь, на родине.
Б. (закашлявшись) Я давно...
Г. (хлопая его по спине) Ну, ну.
Б. (глубоко вздохнув) Я давно хотел...
Г. Вздохните поглубже.
Б. (продолжая кашлять) Я давно хотел с Вами побеседовать.
Г. (с прохладцей) Ну, и...
Б. (старательно подбирая слова) Впервые где-то в 1716 году, потом, если не ошибаюсь, в 1730-ом, и ещё, кажется, м-м-м...
Г. (нетерпеливо) Ну, вот, наконец, это Вам удалось.
Б. (поклонившись) Я в восхищении!
Г. ничего удивительного.
Б. (ещё ниже склонившись в поклоне) Король музыки!
Г. (положив руку ему на плечо, торжественным тоном) Горе владыке, живущему на чужбине, если не ведает он, что на родине у него имеется достойный наместник.