– Вы в этом уверены? – в голосе Будищева промелькнули нотки иронии, заставив совсем уже было успокоившегося князя замереть от страха.
– Да, вы человек неординарный, – вынужден был согласиться Мещерский, – но не будете же вы вести свою вендетту, пока в России не закончатся чиновники?
– Нет, конечно. Можете считать, что я вовсе отказался от мести. Не провоцируйте меня и можете спать спокойно.
– О, можете положиться на меня в этом вопросе!
– Я рад, что мы поняли друг друга, – отозвался Дмитрий, продвигаясь к выходу.
– Бон вояж![68] – светским тоном попрощался с ним князь, после чего схватил лежащую на коленях салфетку и бросился вытирать ставший неожиданно мокрым лоб.
Не обошли стороной траурные мероприятия и семейство Штиглицев. Конечно, старый банкир числился среди приближенных прежнего императора, что заставляло нынешнего относиться к нему с вполне оправданным подозрением, однако такую фигуру так просто было не задвинуть, а потому и самому барону, и членам его семьи всегда находилось место.
Впрочем, не все было так плохо. Людвига, успевшего проявить себя дельным артиллеристом, позвал к себе в штаб генерал-фельдцейхмейстер[69], так что карьеру молодого офицера можно было считать обеспеченной. К Люсии, неожиданно для всех, проявила благосклонность новая императрица Мария Федоровна, и ходили слухи, что ее платье скоро украсит фрейлинский шифр. Было ли это признанием заслуг старого барона или же наградой за участие отважной барышни в недавних печальных событиях, никто доподлинно не знал, что, впрочем, совершенно не мешало досужим кумушкам обоих полов строить самые смелые предположения.
Будучи одной из наследниц громадного состояния Штиглицев и оказавшись к тому же среди приближенных государыни, Люсия стала одной из самых завидных невест Петербурга, о чем ей не преминул сообщить отец.
– Мне все равно, батюшка, – кротко заметила она в ответ, меланхолично поглаживая холку Сердара.
– Напрасно вы так безучастны, дитя мое, – нахмурился банкир. – Я делаю все, чтобы обеспечить ваше будущее, и смею рассчитывать на хотя бы минимальную благодарность.
– Мы, если помните, заключили договор. Вы свою часть исполнили в точности, а потому и я намерена соблюсти свою. В конце концов, я – Штиглиц, а слово члена нашей семьи чего-нибудь да значит!
– Рад это слышать, – проскрипел в ответ старый барон. – Вы правы, Будищев на свободе и, как говорят, уехал из России. Забудьте о нем.
– Уже забыла. Простите, батюшка, но я очень устала и хотела бы прилечь.
– Конечно.
Оставшись одна, барышня без сил откинулась на спинку кресла. Нужно было позвать Машу, чтобы та помогла ей переодеться, но не хотелось никого видеть. Она и без отца знала, что Дмитрий был освобожден, после чего сразу же исчез. Вероятно, на то были свои причины, но отчего он не сделал попытки увидеться с ней? Да, им не бывать вместе, но ей не хотелось расставаться таким образом. Она желала бы объяснить свою роль во всех этих событиях, и чем ей пришлось пожертвовать ради него…
В этот момент за ее спиной мелькнула какая-то тень, и Люсия вздрогнула от испуга. Неужели к ним в дом проник вор? Хотя, пока рядом с ней Сердар, ей никто не страшен, но… почему ее верный пес, вместо того, чтобы ощетиниться и зарычать, так радостно повизгивает? И что за руки легли на ее плечи?
– Привет! – шепнул из темноты ей знакомый голос.
69
Великий князь Михаил Николаевич – четвертый сын императора Николая I. Генерал-фельдцейхмейстер с 1852 года. Наместник Кавказа с 1878 года.