– Господи, какой же он все-таки медведь! – поморщился молодой человек, потирая ладошку, только что от души придавленную будущим родственником.
– Да, – счастливо улыбнулась сестра, – он сильный и смелый.
– О, в последнем у меня нет никаких сомнений. Но все же я совершенно не представляю себе вашей будущей жизни. Рассуди сама, вам придется бывать в обществе, посещать приемы, балы. Представь себе, что он эдак пожмет руку какому-нибудь сенатору или товарищу министра?
– Воображаю, какой будет афронт! – засмеялась Люси.
– Тебе смешно, а между тем этот вопрос более чем серьезный.
– Не волнуйся, – поспешила успокоить его сестра. – Будищев человек дела. Отчего ты думаешь, что у него будет много времени на балы? К тому же посмотри на нашего отца, часто ли он танцевал? Такие люди, как они, ходят на приемы, чтобы встретиться с нужными людьми, поговорить о делах, заключить сделки. А когда речь идет о больших деньгах, люди куда менее склонны обращать внимание на манеры!
– Откуда ты все это знаешь? – удивился подобной практичности брат.
– Ах, милый Людвиг, уверяю тебя, последний год в походе и госпиталях дал мне больше знаний о жизни, чем все время обучения в Смольном институте.
– Положим, что так. Но подумай вот еще о чем. Ты молода, хороша собой и, к чему лукавить, завидная невеста. Заслуги нашей семьи, а также твои собственные, вполне могли принести тебе фрейлинский шифр. Стоит ли жертвовать подобной будущностью ради любви к пусть весьма неординарному, но все же человеку не нашего круга? Возьми хоть этот букет. Разве прилично дарить девице красные розы?
– Перестань. Да, он немного неотесан, но в этом, право же, есть свой шарм. Что же касается прочего, то отчего ты думаешь, что быть фрейлиной при малом дворе Марии Федоровны более почетно, нежели статс-дамой при большом?
– Ты говоришь о княгине Юрьевской?
– Конечно. Ты знаешь, что Будищев вхож к ней?
– Нет! Но каким образом?
– Разве ты не заметил, как он умеет сходиться с самыми разными людьми? Вовремя подаренная маленькому мальчику игрушка может оказаться куда полезней для карьеры, нежели десяток воинских подвигов.
– Никогда не думал об этом.
– А стоило бы.
– Ты меня поражаешь!
– То ли еще будет, братец, – улыбнулась Люсия.
Проводив будущих родственников, Будищев опрометью бросился к себе на квартиру. Именно туда должны были приехать тетушка и графиня Милютина, чтобы сообщить о результатах сватовства. Собственно говоря, он именно поэтому и вернулся туда. В самом деле, где ему встречаться с представительницами высшего света? В особняке Блудовых его не очень-то рады видеть. По крайней мере, Вадим Дмитриевич точно. Заявиться домой к военному министру, как вы понимаете, тоже не совсем удобно. Так не в гостинице же!
Успел он как раз вовремя, чтобы встретить почтенных дам и торжественно препроводить к себе, а также принять и развесить в гардеробе их шикарные шубы.
– У вас милая квартирка, – со значением в голосе заметила Елизавета Дмитриевна. – Чувствуется наличие вкуса и женской руки.
– Рад, что вам понравилось, – поклонился подпоручик. – Не угодно ли чаю?
– С удовольствием, – не стала отказываться графиня. – Нынче так зябко на улице, что горячий чай будет весьма кстати.
– А вам, тетушка?
– Пожалуй.
Слава богу, чай в доме нашелся, а Домна, узнав, что ожидаются гости, успела напечь совершенно изумительных булочек. Правда, она постеснялась выйти к гостям в своем затрапезном платье, но Дмитрий, не чинясь, сам подал угощение и разлил по чашкам чай.
– Чудный вкус, – похвалила Елизавета Дмитриевна выпечку.
– Благодарю.
– Теперь давай поговорим о деле.
– Кажется, у вас не слишком хорошие новости?
– Увы, да, – вздохнула Милютина. – Барон Штиглиц практически отказал нам.
– То есть?
– Скажем так, он согласен выдать дочь за графа Блудова, но подпоручик Будищев его в качестве зятя не интересует.
– Простите, ваше сиятельство, но я вас не совсем понял.
– Что тут непонятного? – вмешалась молчавшая до сих пор тетушка. – Барон поставил условие. Для заключения помолвки мой брат должен признать тебя своим наследником.
– Давно меня так изящно не посылали.
– Что, прости?
– Я говорю, что «пойти туда, не знаю куда и принести то, не знаю что» кажется более выполнимым условием.
– Отчего ты так думаешь?
– Вам прекрасно известно, что Вадим Дмитриевич слышать обо мне не хочет. Судя по всему, Штиглиц тоже в курсе.