Наконец, распоряжения московского правительства приобретают новую, невиданную форму: «По указу великого государя и по приказу боярина Артамона Сергеевича Матвеева». Влияние и авторитет канцлера в государственных делах становятся безграничными. К нему сходятся все нити управления Россией.
А Наталия Кирилловна Нарышкина столь же безраздельно властвует во дворце. Даже богомольцев, которых любил царь Алексей Михайлович, она поселила в нижнем этаже своих палат, чтобы и здесь держать мужа в поле зрения. Зная, что Алексей Михайлович приглашает на посольские приемы царевича Федора Алексеевича, Наталия Кирилловна не ленится лично следить за этими приемами из специальных закрытых мест, держа на руках маленького царевича Петра. Прежнее общение царя с семьей ограничивается царицей и в летних походах по загородным дворцам.
Сестры Алексея Михайловича и его дети от Милославской вынуждены подчиняться Наталии Кирилловне как царице и мачехе. На Милославских, которые как родственники имели право являться во дворец и участвовать в семейных делах и которым Наталия должна была оказывать почтение, Матвеев доносит царю. Артамон Сергеевич сначала отбирает у Ивана Михайловича Милославского царскую Аптеку (которую оставляет за собой), а затем добивается для него и Ивана Богдановича Милославского назначений на воеводства… в Казань и Астрахань.
Сложнее было «укротить» клан Хитрово, традиционно державший в руках дворцовое ведомство. Первым невидимым натиском Матвеев лишает Ивана Богдановича приказов Большого дворца и Судного Дворцового, Ивана Севастьяновича — Хлебного приказа и Устюжской четверти, а самого Богдана Матвеевича Хитрово — Костромской четверти. Затем часть ключевых приказов дворцового хозяйства передается в верные руки — во главе приказов Большой Казны, Большого прихода и Устюжской четверти ставится новоиспеченный боярин Кирилл Полуэктович Нарышкин, отец царицы.
Чтобы свалить опытного и привычного царю Богдана Матвеевича, требовалась серьезная работа. Артамон Сереевич собрал на него целое досье, начиная с возвышения Хитрово Борисом Ивановичем Морозовым, в доме которого была «благополучна» его мать, до подробной росписи действительных или мнимых «обогащений» за счет доходов Сытного, Кормового и Хлебного дворцов, взяток с подрядчиков, неправедно добытых вотчин и заводов.
Хитрово пошатнулся, но не пал[48]. Азартная игра Артамона Сергеевича Матвеева была пресечена скоропостижной кончиной его царственного покровителя.
Завещание
Вокруг воцарения Федора Алексеевича и падения канцлера Матвеева — густой туман тайны. Историки не раз пытались разобраться в этих событиях, строя и обосновывая всевозможные гипотезы. Я же постараюсь предоставить имеющиеся сведения на суд читателя. Прежде всего, выясним, на что мог надеяться Артамон Сергеевич, грубо притесняя старших членов семьи Алексея Михайловича — а эти притеснения отмечены в сочинениях многих современников. Разумеется, на скорую смерть царевичей Федора и Ивана, которые вполне могли последовать за другими сыновьями Марии Ильиничны Милославской. Алексей Михайлович был достаточно крепок, чтобы прожить до совершеннолетия Петра, а Федор и Иван завидным здоровьем не отличались.
Напрашивается мысль, что канцлер Матвеев неслучайно взял на себя обязанности руководителя Аптекарского приказа. На том уровне развития медицинских знаний в России неверное лечение, ошибка в диагнозе могла быстро привести к летальному исходу. Артамон Сергеевич весьма интересовался медициной и фармакологией, читал соответствующую литературу. Дела Аптекарского приказа сохранились и по ним можно судить, что Матвеев не для вида следил за развитием медицины за границей, выписывал книги иностранных врачей, старался приобрести новейшие лекарства и оборудование. Он даже самолично составил списки лекарств на славянском и латинском языках с обозначением их цен.
Искренность увлечения Артамона Сергеевича медициной не рассеивала подозрений современников, особенно — заинтересованных лиц. По крайней мере, царевич Федор Алексеевич принципиально не обращался к специалистам Аптекарского приказа даже за консультацией, хотя имел к этому множество поводов. Но подозревать Матвеева в том, что он рассчитывал только на отраву или на удачное соотношение смертей в царской фамилии, нельзя хотя бы потому, что это не соответствовало характеру канцлера.
48
О нем см.: Матвеев А.Я., Горчаков Д.А. Строитель Симбирска боярин Богдан Матвеевич Хитрово. — Симбирск, 1898; Трутовский В.К. Боярин и оружничий Богдан Матвеевич Хитрово и Оружейная палата. — Пб., 1909; Безсонов С.В. Портрет оружейничего Богдана Матвеевича Хитрово // Калужский музей. Сборник. Вып. 1. — Калуга, 1930. С. 67–74; Селезнева И.Л. Российский государственный деятель XVII в. Б.М. Хитрово // ВИ, 1987. № 1.С. 78–87.