Положение было поистине драматическим потому, что теперь во главе Разведывательного комитета стоял сторонник Рабина генерал Соломон Гурион. Неудача Гуриона была неудачей самого Рабина.
— Господин премьер-министр! — Голос Переца был сух и официален. Он словно железной щеткой скреб по голой спине Ицхака Рабина. — Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу: коль скоро наша разведка окажется неспособной найти похитителей боеголовок в ближайшее время, надо будет вернуться к вопросу о назначении главой Разведывательного комитета Соломона Гуриона.
Рабин подавлено молчал. Перец безжалостно лупил его по самому больному месту.
«Не надо терять головы, — внезапно осенило Рабина. — Что бы ни говорил Перец, большинство членов кабинета не разделяют его мнения. Большинство — на моей стороне!»
Теперь Рабину было даже стыдно за то, что он позволил запугать себя — и кому? Ничтожному, в сущности, Шимону Перецу.
Премьер-министр окинул взглядом членов кабинета. Десять твердых сторонников, которые никогда, ни при каких обстоятельствах не выступят против него. Противник один — Перец. Остальных четырех можно причислить к колеблющимся. А чтобы свалить его, необходимо завоевать хотя бы простое большинство. То есть перетянуть на свою сторону восемь членов кабинета из пятнадцати. Задача совершенно нереальная…
Дверь кабинета, где заседало израильское правительство, приоткрылась, оттуда высунулась голова помощника Ицхака Рабина Моисея Янова:
— Господин премьер-министр… вы опаздываете на самолет!
Рабин резко встал. Слегка вздернув подбородок, оглядел членов своего кабинета. «Нет, на улице Переца никогда не будет праздника!» — твердо подумал он. И для ясности повторил про себя по слогам: «Ни-ког-да!»
— До встречи. Я скоро вернусь! — надменно бросил он и вышел через услужливо распахнутую преданным помощником дверь. На верхней филенке двери было вырезано изречение из Талмуда: «Лучше не обещать, нежели обещать и не исполнить».
Багамские острова (Нассау)
Международная конференция в Нассау проходила в обстановке строжайшей секретности. Над двухэтажной виллой в викторианском силе, утопавшей в зелени и цветах буйно разросшихся магнолий, непрерывно барражировали два вертолета. Почти за каждой магнолией стоял секретный агент с пистолетом или автоматом. Все пространство вокруг виллы в радиусе трех километров прощупывалось радарами и электронными средствами предупреждения.
Боялись вылазки террористов. Но не меньше боялись и прессы. Никому не хотелось, чтобы сверхсекретные меры, которые собирались принять здесь, стали ей известны.
Поэтому, как ни велик был интерес журналистов к этому событию, самые старые и опытные из них начали паковать чемоданы. Сидеть на Багамских островах не имело смысла. Те крохи информации, которыми соизволят поделиться с общественностью, можно будет прочитать и дома — в сводках информационных агентств «Рейтер» и «Ассошиэйтед Пресс».
Более молодым и менее талантливым коллегам пришлась по душе атмосфера курортного города, его бесчисленные дешевые бары, доверчивые и щедрые на ласки местные женщины, и они остались. Все равно их пребывание в Нассау оплачивалось редакциями газет и студий телевидения…
Конференцию открыл президент США. Никто не оспаривал его первенства. Соединенные Штаты были самым сильным государством мира, и им же предстояло выплатить разбойникам самую большую контрибуцию — пятьдесят миллиардов.
Джон Пенн был настроен по-боевому.
— В этом зале собрались представители самых разных стран мира, — провозгласил он, обводя взглядом присутствующих. — Каждая страна располагает эффективной службой государственной безопасности. Думаю, если мы объединим усилия, то отыскать ядерных террористов будет нетрудно.
— Вы предлагаете скоординировать действия наших разведок и захватить боеголовки прежде, чем они будут пущены в ход? — пожелал уточнить президент Аргентины Хулио Хиларди.
— Да. Только в США разведкой и безопасностью заняты три миллиона человек. Они оснащены наисовременнейшими техническими средствами. С помощью спутников мы можем держать под наблюдением любой сантиметр земного пространства. В докладе директора ЦРУ, — расправил президент небольшой листок плотной бумаги, — подчеркивается, что в наше время злоумышленники бессильны что-либо предпринять, если против них действует государство. Борьба с государством заранее обречена на провал.