Годы, проведенные в военной разведке, парашютный десант в район, занятый боевой группой французского Сопротивления, привили ему любовь к острым ощущениям, а с тех пор, как он демобилизовался, мирная и спокойная британская повседневность не очень-то баловала его яркими впечатлениями. Что ж, теперь все встало на свои места!..
Ну и конечно, эта самая Лесли Блер. При мысли, как с ней обошлись те двое, у него внутри все заклокотало.
Майк вспомнил, что у него по-прежнему есть револьвер, а к нему и патроны. Конечно, при демобилизации полагалось сдать оружие, но он почему-то не смог себя заставить с ним расстаться. Майк отыскал коробку с револьвером, почистил его, зарядил барабан и, сунув в карман, спустился вниз, к машине. Машины в основном направлялись в сторону Лондона, и потому «ягуар» Майка несся стремительно вперед, и фары не выхватывали из темноты ничего, кроме бесконечной ленты асфальта.
За Редингом ему пришлось свернуть с основной магистрали, но все же без пяти одиннадцать он уже подъезжал по проселку к излучине реки, где находился Джобиз-Ферри. Это была брошенная гостиница, за которой виднелся эллинг и прогнивший и покосившийся пирс.
Эта картина мелькнула перед его взором на какое-то мгновение, а потом словно исчезла с экрана, сменившись другим изображением. В фарах «ягуара» Майк увидел кое-что еще, отчего у него побежал мороз по коже. На дороге виднелось чье-то тело, буквально в нескольких футах от «ягуара», выехавшего из-за последнего поворота.
Майк резко затормозил, выскочил из машины, бросился к неподвижной фигуре на земле.
«Господи, это же Лесли Блер! — мелькнуло у него в голове. — Неужели она?..»
Но слова застряли, завертелись в голове. Что-то тяжелое и тупое ударило его по затылку. Перед глазами разом вспыхнули тысячи огней, а затем один за другим стали гаснуть, уступая место страшной черноте…
Когда Майк пришел в себя, то понял, что лежит на кровати. Он слышал голос, невнятный, словно проникающий через слой ваты.
— По-моему, он приходит в себя, — говорила женщина, причем кажется, сама себе.
Майк попытался поднять голову, и ее тотчас же пронзила жуткая боль.
— Я, наверное… — забормотал он.
— Во-первых, лягте, а во-вторых, молчите, — услышал он тот же голос. — А то доктор Золтан будет недоволен.
Майку наконец удалось кое-как наладить зрение. Говорила молодая женщина в бело-зеленой форме медсестры. Тонкие губы были поджаты, глаза смотрели, как у строгой учительницы.
— Девушка… девушка на дороге… где она? — с трудом выговорил Майк, сам удивляясь собственному голосу — хриплому и прерывистому.
Медсестра улыбнулась — одними губами, без теплоты и сострадания.
— Вы попали в автокатастрофу, — сообщила она, — теперь вам необходим покой.
— Какая там к черту автокатастрофа! — попытался поднять голос Майк. — Мне дали по голове, оглушили…
— Нет, нет, вы не справились с управлением, и машина перевернулась. Никакой девушки не было. Вы были одни.
— А ну-ка отойдите, не мешайте! — перебил ее Майк и спустил ногу на пол. Медсестра отошла на несколько шагов и крикнула:
— Доктор Золтан, пожалуйста, подойдите… Пациент волнуется.
В комнату вошел высокий человек в халате. У него были черные с залысинами волосы, на вид ему было лет пятьдесят.
— А ну-ка, будьте добры лечь в постель, — распорядился он.
— Прямо сейчас! — фыркнул Майк.
— Прошу вас, сэр. Вы сейчас испытываете последствия от вторичного шока. Пожалуйста, успокойтесь. После этой автокатастрофы вам вредно так волноваться.
— Да ну вас! — отмахнулся Майк. — Где я? И что с девушкой?
— С девушкой? — брови доктора вопросительно поползли вверх.
— Мисс Блер. Она…
— Поверьте, никакой девушки не было. Только вы. После того несчастного случая вас сюда доставили и… Нет, нет, пожалуйста, оставайтесь в постели. — Он вздохнул, внезапным движением вынул из-за спины руку со шприцем и вдруг резко придавил грудь Майка коленом. — Держите руки, крепче! — крикнул он медсестре. — Отлично.
Майк стал отчаянно изворачиваться, пижамная куртка затрещала, но тут он почувствовал укол, и человек в белом тотчас же убрал колено.
— Теперь вы будете спокойно спать, друг мой, — сказал доктор Золтан. — И видеть сны о прекрасных девушках.
Его улыбающееся лицо стало вдруг расплываться и затем исчезло в пелене, которая, как одеяло, окутала Майка Алларда. Он опять потерял сознание.