— Ты уже послал.
— Правда? Нет, это мне не нравится… Очень не нравится.
— Что тебе не нравится? — удивился Каули.
— То, что этот подонок Диллинджер опять получает верх первой полосы, а нас упоминают где-то внизу. Ты должен чаще появляться на публике, Сэм. Давай интервью направо и налево. Пусть вся страна знает, какой ты орел. Дело не в том, чтобы переловить этих крыс…
— Для меня как раз это самое главное. Поскорее переловить этих крыс. И наш шеф, по-моему, хочет того же.
— Я не собираюсь критиковать Джона Эдгара, — отозвался Первис, — но он всегда не прочь напомнить общественности, кто главный.
Появился мальчишка, который стрелял в сверстника из воображаемого пистолета.
— Эй, малыш, подойди-ка сюда, — окликнул его Первис.
Мальчик пугливо приблизился.
— Во что играешь? — осведомился Первис.
— В полицейских и воров, — смущенно признался он, глядя в землю.
— Ну и кто же ты?
— Вор, конечно…
— Вот как? Имей в виду, дружок, преступления не окупаются. Отец, наверное, говорил тебе об этом.
— У меня нет отца, — буркнул мальчишка.
Первис помрачнел.
— Это плохо, — сказал он. — У мальчишек должны быть отцы. — Помолчав, он спросил: — А кто я, знаешь?
— Нет.
— Я Мелвин Первис. Из ФБР.
— Так я и поверил.
— Хочешь взглянуть на мой значок?
— Хочу.
Первис вынул значок, показал мальчишке. Тот густо покраснел и снова уставился в землю.
— А хочешь, я покажу тебе мой пистолет? — продолжал Первис.
— Хочу! — оживился мальчишка.
Первис вытащил свой никелированный «суперавтоматик» тридцать восьмого калибра, вынул из него обойму.
— Так надо! — пояснил он. — И не потому, что я тебе не доверяю. Просто если с тобой что-то случится, то мне всегда будет не по себе при виде таких, как ты.
— А у вас есть сын? — спросил мальчишка.
— Нет, — грустно ответил Первис. — Я — как ты. У меня нет никого. Ну, бери, — он протянул пистолет.
Мальчишка взял оружие. Рука его дрожала.
— А отец у вас есть? — снова спросил он.
— Нет, — покачал головой Первис. — Ну, как пушка?
— Тяжелая, — сказал мальчик после некоторого раздумья.
Первис взял у него пистолет, снова загнал в него обойму и спрятал в кобуру.
— Когда подрастешь, он не покажется тебе таким уж тяжелым. Если пожелаешь, можешь заиметь такой же. И значок, — добавил он.
Но мальчишка покачал головой.
— Я не пойду работать в ФБР.
— Почему?
— Для этого надо учиться.
— А тебе все равно надо ходить в школу.
Мальчишка вдруг широко ухмыльнулся.
— А Диллинджер не ходил в школу, — сообщил он. И с этими словами убежал.
Первис и Каули посмотрели ему вслед.
Мальчишка вдруг остановился и посмотрел на Первиса.
— К твоему сведению, Диллинджер сидит в тюрьме! — крикнул Первис.
Мальчишка печально посмотрел на Первиса, потом помахал рукой на прощанье и исчез за углом.
Первис тоже помахал ему, потом обернулся к Каули.
— Ну, что скажешь?
— Не все мальчишки, как этот, — произнес Каули.
19
Диллинджер сидел в камере и что-то вырезал перочинным ножом из картофелины. Вокруг толпились надзиратели и полицейские. Один из них подошел к нему и сказал:
— В четыре с тобой хотели бы встретиться газетчики.
— Нет, никаких пресс-конференций, — помотал головой Диллинджер.
— Почему?
— Некогда. — Помолчав, он сказал: — Мне бы деревяшку…
— Ничего деревянного! — покачал головой полицейский. — Не положено. А мыло на здоровье! Можешь даже им помыться.
— Завтра, на слушании мне бы хотелось выглядеть по-человечески, — сказал Диллинджер. — Может, кто-нибудь почистит мне туфли?
— Мне это нравится! — хмыкнул полицейский.
— Редкое нахальство, — согласился его напарник.
— Послушай, приятель, — заговорил третий. — Мы тут не для того, чтобы обслуживать тебя. Наша задача — проследить, чтобы ты предстал перед правосудием, а потом, глядишь, и перед Всевышним.
— Мы всегда готовы подать тебе электрический стул, — сострил один надзиратель.
— Это наш долг перед обществом, — кивнул другой. — Хочешь быть в сверкающих ботиночках, сам их и почисти.
Они удалились, оставив его одного. Вскоре ему прислали банку гуталина и кусок мыла.
Диллинджер не стал терять времени даром. Он вынул нож и принялся обрабатывать кусок мыла. На полу выросла горка мыльной стружки.
Вскоре из куска мыла возникло точное подобие пистолета. Диллинджер снял крышку с банки гуталина, огляделся и, удостоверившись, что за ним никто не подглядывает, стал красить пистолет.
Двое надзирателей появились в проходе с тележкой. Они снимали с нее подносы с едой и проталкивали в щели между полом и дверьми камер. Диллинджер сидел, закрыв лицо руками, словно о чем-то размышлял. Когда тележка оказалась у его камеры и надзиратель нагнулся, чтобы просунуть поднос и ему, он коротко свистнул.
Надзиратель поднял голову. Он увидел нацеленный на себя пистолет.
— Отпирай дверь, — процедил Диллинджер сквозь зубы. — Быстро.
— Это у тебя игрушка, — усмехнулся надзиратель.
— Хочешь дырку в башке? — рявкнул Диллинджер. — Открывай, кому говорят!
Второй надзиратель навел на него винтовку.
— Положи ее на поднос, — велел ему Диллинджер. — А то стреляю.
Второй надзиратель послушно положил винтовку, а первый отомкнул дверь камеры.
— Теперь отойдите! — рявкнул Диллинджер.
Они снова безропотно подчинились. Диллинджер вышел из камеры. Он подобрал винтовку, но продолжал держать надзирателей под прицелом своего псевдопистолета.
— Откуда у тебя пушка? — поинтересовался первый надзиратель.
— Адвокат принес, — охотно отозвался Диллинджер. — А ну-ка, марш в камеру! Для чего, по-вашему, существуют адвокаты? — добавил он с ухмылкой.
Когда надзиратели заходили в камеру, Диллинджер быстро отобрал у них револьверы.
— Кто из вас женат? — спросил он.
— Я! — выпалил первый.
— Тогда ты остаешься. А ты, — показал он пальцем на второго, — пойдешь со мной.
Неженатый надзиратель двинулся вперед. Диллинджер щелкнул затвором винтовки и навел ее на беднягу. Соседние камеры пустовали, но в конце прохода кое-кто из заключенных с улыбкой следил за происходящим.
— Добрый вечер, мистер Диллинджер, — окликнул его один арестант, высокий худой негр со впалыми щеками.
— Как тебя зовут? — коротко осведомился Диллинджер.
— Рид Янгблад, сэр.
— За что сидишь?
— За убийство.
— Кого убил?
— Жену и торговца Библиями. Застал их в постели.
Диллинджер окликнул надзирателя, не отводя от него винтовки.
— Выпусти парня, — велел он.
20
Начальник тюрьмы Диксон шел по проходу между камерами в сопровождении трех автоматчиков. Вид у него был мрачный.
— Ну, если это его очередная шутка… — ворчал он. — Как мне надоели эти фокусы…
Один из охранников отомкнул стальную дверь, и они оказались в блоке особого режима. Затем вдруг начальник куда-то исчез, а его сопровождавшие стояли с глупыми лицами, подняв руки вверх.
Вскоре и начальник, и его свита уже шагали по проходу, положив руки на головы, а за ними шествовали Диллинджер и Янгблад с автоматами.
Весь блок особого режима пробудился. Тюремные охранники заняли позиции, взяв под прицел маленькую процессию, но больше им нечем было помочь попавшим в беду. Заключенные приникли к прутьям решеток.