— Чтобы сбить с толку. Он вырезает картинки из книг и журналов, делает фотокопии и присылает их нам, чтобы мы поломали голову над тем, что это значит. А это не значит ровным счетом ничего.
— А как насчет угрозы?
— В смысле, что Карелла поможет ему украсть полмиллиона долларов? После дождичка в четверг.
— Коттон, знаешь, что я тебе скажу?
— Что, Мейер?
— Если бы это был кто-то другой, я сказал бы, что ты прав. Но это Глухой. А он слов на ветер не бросает. Если он обещает что-то устроить, будь спокоен, за ним не заржавеет. Я не знаю, какая связь между этими картинками, но она точно есть, и, главное, он рассчитывает, что мы ее вычислим.
— Но с какой стати?
— Потому что, как только мы установим связь, он выкинет что-нибудь этакое. Связанное с этим, но не совсем…
— Знаешь, что я скажу, Коттон?
— Да, Мейер?
— Коттон! — В глазах Мейера засверкали опасные огоньки. — Этот человек — исчадье ада!
— Спокойно, дружище, — сказал Хоуз.
— Коттон, я его ненавижу, Коттон, как ужасно, что он возник в моей жизни.
— Возьми себя в руки, старина.
— Как мы можем разгадать его дьявольский замысел, если…
— Мейер, не надо.
— Как можем мы надеяться понять, что означают эти картинки? Два Гувера, два Вашингтона, теперь «Зеро»… Чертов японский истребитель! — Мейер ткнул пальцем в последнюю картинку и сказал: — Вот именно. Зеро. Ноль. Может, он это и хотел нам втолковать?
— Что именно?
— То, что у нас нет против него ничего. Ноль. Большой жирный ноль. Зеро…
— Может, тебе выпить чашечку кофе? — участливо осведомился Коттон Хоуз.
Карелла прочесал четыре дома на Портер-стрит, пока не обнаружил на одном из почтовых ящиков надпись «Генри Скафале». Он постучал в дверь квартиры.
— Кто там? — услышал он голос за дверью и сказал:
— Детектив Карелла.
Возникла короткая пауза, потом шаги к двери. Дверь приоткрылась. В щелочке показалось лицо Боба Кармоди.
— Да! — сказал он. — Я вас слушаю.
— Здесь Мери Маргарет?
— Может быть. А что?
— Мне надо с ней поговорить.
— О чем?
— Она здесь?
— Может, вы зайдете, когда у вас будет ордер? — спросил Боб и попытался закрыть дверь.
Карелла быстро вставил ногу в проем и сказал:
— Могу, конечно, достать и ордер, но от прогулки в наше управление настроение у меня не улучшится, Боб. Ну, что на это скажешь?
— Впусти его, Боб, — раздался женский голос.
Боб поморщился, но открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Кареллу. Мери Маргарет находилась в комнате.
Рядом с ней на большом матрасе устроилась пухлая девушка в джинсах и розовом свитере. Они сидели, прислонившись спинами к стене. Напротив них расположился Хэнк, опустив подбородок на спинку стула. Он покосился на Кареллу.
— Привет, Мери Маргарет, — начал Карелла.
— Привет, — вяло отозвалась она.
— Хочу поговорить с вами.
— Говорите.
— С глазу на глаз.
— Где прикажете? Тут только одна комната и сортир.
— Может, в коридоре?
Мери Маргарет пожала плечами, поправила волосы, грациозным движением встала с матраса, на котором сидела скрестив ноги, и вышла в коридор. Карелла последовал за ней и прикрыл дверь.
— Вы позируете для скульптора по имени Сэнди Эллиот? — спросил Карелла.
— А что, это запрещено законом? Между прочим, мне уже девятнадцать лет.
— Нет, это не запрещено законом.
— Ну что ж, я действительно позирую. Но откуда вы про это узнали?
— Видел его работы. Сходство поразительное. Вы, может, еще и возите его на машине?
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы не возили его в Бостон в прошлый уик-энд?
— Возила.
— А вы позировали ему сегодня, когда я заходил в его студию?
— Я не знаю, когда вы туда заходили.
— Тогда начнем с первой части. Вы ему сегодня позировали?
— Да.
— В какое время?
— Часов с десяти.
— Я был там в одиннадцать.
— Я про это первый раз слышу.
— Сэнди не говорил, что я заходил?
— Нет.
— Что у Сэнди с ногой?
— Он мне не говорил.
— Когда вы последний раз ему позировали?
— В смысле до сегодняшнего дня?
— Да.
— В четверг.
Карелла вынул маленький пластиковый календарик из бумажника, посмотрел и сказал:
— Стало быть, пятнадцатого апреля?
— Наверное.
— Он и тогда уже был на костылях?
— Значит, он повредил ногу между восьмым и пятнадцатым апреля, так?
— Наверное. Но какая, собственно, разница, когда он…
— Где вы были с ним в Бостоне?
— Ну, в разных местах.
— А поточнее?
— Я плохо знаю Бостон. Сэнди говорил мне, куда ехать…
— Когда вы уехали в Бостон?
— В пятницу.
— Шестнадцатого?
— Ну да…
— Какая у вас была машина?
— Его машина.
— А поточнее?
— Маленький «фольксваген».
— Не очень-то удобно везти в маленьком «фольксвагене» человека с костылями?
Мери Маргарет что-то хмыкнула.
— Сколько времени ушло на дорогу?
— Ну, часа четыре, может, пять. Точно не помню.
— Во сколько выехали?
— Отсюда?
— Отсюда.
— Утром. Часов в девять, десять. Я не помню, во сколько именно.
— Вернулись вечером?
— Нет, мы остались на несколько дней.
— Где жили?
— У одного из знакомых Сэнди.
— А когда вернулись?
— В понедельник поздно вечером.
— А сегодня снова позировали ему?
— Да.
— Сколько он вам за это платит? — спросил Карелла. Мери Маргарет замялась.
— Сколько он вам за это платит? — повторил свой вопрос Карелла.
— Сэнди — мой друг, — наконец выдавила из себя Мери Маргарет. — Он не платит мне ничего.
— Где вы ему позировали?
— В задней комнате его магазина. У него там студия.
— Вы с ним живете?
— Я живу здесь. Но провожу у него довольно много времени.
— Вы случайно не знаете, как фамилия доктора, который занимался его ногой.
— Скажите, Мери Маргарет, Сэнди мог знать человека на снимке?
— Это вы у него спросите.
— Спрашивал.
— И что он ответил?
— Ответил, что не знает.
— Значит, действительно не знает.
— А вы?
— И я тоже.
— Знаете, что я вам скажу, Мери Маргарет?
— Что?
— По-моему, Сэнди врет.
Она пожала плечами.
— И вы тоже врете, — добавил Карелла.
— Почему?
— Вот это я пока что не выяснил, — сказал Карелла.
Он провел в квартире двадцать минут и вдруг услышал, как в замочной скважине поворачивается ключ. Он подумал, что вряд ли это вернулись Унгерманы, ведь они уехали до конца недели. Он решил, что это техник-смотритель совершает свой обход. Но затем мужской голос спросил: «Ну что, Карин, хорошо быть дома?», и он понял, что все-таки это, увы, вернулись Унгерманы. Он оказался в спальне, откуда нельзя было смыться через окно по пожарной лестнице. Единственный способ покинуть квартиру — через входную дверь. Он решил, что бессмысленно ждать, надо действовать как можно стремительней. Унгерманам было под шестьдесят, они вряд ли могли бы помешать ему покинуть квартиру. Проблема заключалась в том, как покинуть дом. Унгерман направлялся к спальне, в каждой руке у него было по чемодану, супруга шла следом. Она как раз собиралась снять шляпку, когда незваный гость пошел напролом. От его толчка Унгерман полетел навзничь. Он отпихнул миссис Унгерман, которая попыталась ухватить его за одежду, чтобы не упасть, как десять секунд назад упал ее муж. Примерно четыре секунды они исполняли причудливый танец — она пыталась ухватиться за него, а он, наоборот, стремился освободиться от ее объятий. Наконец ему это удалось — он толкнул ее так, что она отлетела к стене, и ринулся к двери. Он отпер дверь, выскочил в коридор и понесся к лестнице, услышав вопль мисс Унгерман.
Он не стал спускаться вниз. Вместо этого он поднялся на крышу двенадцатиэтажного дома. Металлическая дверь, которая вела на крышу, была заперта. Тогда он разбежался, ударил по замку каблуком, вышиб его и, отворив дверь, стал подниматься на крышу. Оказавшись под открытым, усыпанным звездами небом, он на какое-то мгновение остановился, чтобы перевести дух. Потом он подбежал к парапету, измерил расстояние до крыши соседнего дома и прыгнул.