— Причем, главная беда, что можно сделаться сверхподозрительным.
— Вот именно. Судя по всему мои подозрения насчет Тима как раз подтверждение того, о чем вы только что сказали.
— А как вообще вы попали в разведку?
— Это долгая история. Когда я окончила университет, то мне хотелось посмотреть мир. Поскольку у меня был университетский диплом по экономике и знание нескольких языков, мне удалось найти себе работу в одной международной организаций в Женеве. Там было прекрасно, но мне не сиделось на одном месте. Я переехала в Рим, потом в Париж. Там я познакомилась со многими представителями британских правительственных организаций и в один прекрасный день — это было года два тому назад, — я получила письмо с приглашением вступить в контакт с нашими спецслужбами. — Карла усмехнулась и продолжила: — Я еще больше удивилась, когда оказалось, что беседу со мной проводил Джордж Оберсон. Я время от времени встречала его на разных приемах и не подозревала, что он работает на разведку. Короче, кончилось все тем, что я согласилась войти в их компанию.
— И вам такая работа по душе?
— Очень даже. Конечно, я не намерена посвящать этому всю свою жизнь, но пока она меня устраивает.
— Но ведь это работа опасна…
— Конечно. Иногда… Но в этом-то для меня особая прелесть. Я люблю жить опасно. По крайней мере, время от времени.
— Но вы сильно рискуете, когда вступаете в поединок с шайкой шпионов, — сказал Майк.
— Ну, чего еще можно ожидать от такой работы? Главное — знать заранее, какие тебя подстерегают опасности. И опять-таки, я всю свою жизнь рисковала.
— Ясно, — Майк посмотрел на часы и развел руками. — Мне пора. Бернар Жюссак должен позвонить мне, и я хочу услышать, что он скажет. Но потом мы могли бы пообедать, если вы ничего не имеете против.
— Я буду только рада, — отозвалась Карла, и ему показалось, что она не лукавит.
Карла чуть повернулась к нему, и их губы встретились. Затем она чуть отвела голову назад и поднялась.
— Вы очень мило целуетесь, — как ни в чем не бывало заметила она. — Итак, в семь часов? Я знаю очень милый итальянский ресторанчик возле Друри-лейн.
— Договорились, — сказал Майк и обратил внимание, что его голос слегка задрожал. Еще мгновение назад он не рассматривал Карлу Питерс под таким углом и тем не менее теперь…
Он встал, вышел из квартиры, спустился к машине и поехал к себе.
Бернар Жюссак должен был позвонить за несколько минут до его приезда, но Джонни Нельсон сказал, что никто не звонил. Прошло еще полчаса, телефон по-прежнему молчал.
Внезапно Майку сделалось не по себе. Он вспомнил, что Бернар дал ему адрес ресторана своего дяди в Сохо неподалеку от Улодор-стрит. Майк взял шляпу и направился к двери. В этом момент раздался телефонный звонок.
— Бернар, где ты… — начал было он, но осекся. В трубке звучал голос молодой женщины, которой хотелось поскорее что-то ему сообщить.
— Мистер Аллард?
— Да. Кто это?
— Дженис Мартин. Медсестра. Вы меня видели вчера вечером. Если, конечно, помните…
— Конечно, помню, мисс Мартин, — сухо произнес Майк. — Вы держали меня, пока ваш очаровательный приятель доктор Золтан вкалывал мне какую-то гадость.
— Извините, мистер Аллард… Тогда я ничего не понимала. Я была уверена, что вы просто пациент… Прошу вас, выслушайте меня…
— Я вас внимательно слушаю.
— Дом доктора Золтана формально считается частным госпиталем. Он нанял меня совершенно официально в качестве медсестры. Но у нас нет пациентов, кроме мисс Блер… И еще появились вы… Вчера вечером мне удалось кое-что подслушать, и теперь мне… мне страшно, мистер Аллард.
— Что именно вы услышали?
На мгновение воцарилась пауза. Затем голос Дженис Мартин прошептал:
— Мне страшно за мисс Блер. По-моему, с ней может случиться что-то ужасное.
8
Майк так стиснул телефонную трубку, что пальцы побелели. Когда он заговорил, то сам удивился хриплости своего голоса:
— Где вы сейчас?
— Алтон-хауз… Равенсуэй-роуд неподалеку от Ланкастер-гейт. Мистер Аллард, я…
— Буду через пятнадцать минут. Дом на запоре?
— Разумеется, двери закрыты и…
— Если там есть засовы, отоприте их. Мисс Блер с вами?
— Да…
— Не отходите от нее и не открывайте дверь, пока я не назовусь…
— Хорошо… Только приезжайте поскорее.
Майк бросил трубку и, повернувшись к Джонни, крикнул:
— Мне надо ехать… Дело срочное…
Джонни появился в гостиной, и его длинное лицо выглядело особенно удивленным.
— Я узнал, где находится мисс Блер, Джонни.
— Отлично, мистер Аллард.
— Еду ее выручать.
— Я с вами.
— Извини, но тебе придется остаться тут — вдруг мне позвонят.
— А! Вы про этого француза, — Джонни явно приуныл.
— Да, если позвонит, то скажи, пусть едет сюда…
— Хм… Я надеялся сам немного поразвлечься, а не развлекать каких-то там французов.
— Может, тебе еще удастся поразвлечься, Джонни, — сказал Аллард, кладя руку на плечо Нельсону. — Если он появится, предложи ему выпить и вообще…
— Придется сбегать за устрицами, мистер Аллард, — сказал он. — Или за улитками.
Майк сел в машину и двинулся в путь. Он ехал, удачно минуя заторы, но не превышая скорости — только не хватало нарваться на неприятности с полицией.
На голубом небе, словно золотая монета, сияло солнце, но Майку было холодно, руки у него стали влажными. Он пытался не думать о страхах Дженис Мартин, но не сомневался, что она и впрямь чего-то сильно испугалась. Иначе с какой стати ей звонить ему? Похоже, она сделала это в приступе отчаяния.
Несколько минут спустя он подъехал к Алтон-хаузу. Это было трехэтажное строение викторианской эпохи. Окна были пыльными, стены давно следовало бы покрасить, сад зарос сорняками.
Майк вошел в покосившиеся ворота, направился по гра-виевой дорожке, преодолел небольшой подъем и нажал кнопку дверного звонка.
Где-то в глубине дома заиграли куранты. Затем он приподнял крышку и выкрикнул в щель для писем свое имя.
Ответа не последовало. Аллард повернул большую медную шишку-рукоятку, но дверь не поддалась. Тогда Майк обошел дом, вышел к гаражу, двери которого были открыты, но машина отсутствовала, потом взял камень, разбил стекло в окне, как ему показалось, буфетной, подтянулся на руках и проник в дом. Еще несколько мгновений спустя он уже вышел в темный коридор с обшарпанными стенами и потрескавшимся линолеумом. Справа он увидел лестницу. Поколебавшись, Аллард стал поочередно распахивать двери комнат на первом этаже, но в них ничего, кроме мебели, не было. Тогда он стал подниматься по лестнице, перешагивая через ступеньку. Когда он оказался на площадке второго этажа, то увидел, что ближайшая дверь чуть приоткрыта.
Майк толкнул ее ногой и, выставив вперед руку с револьвером, вошел. Комната была заставлена мягкой мебелью. Над черным мраморным камином висела картина, выцветшая от времени настолько, что нельзя было толком понять, что на ней изображено. Майк перевел взгляд на гардероб красного дерева. Дверь его была приоткрыта. На широкой кровати у стены одеяла и простыни были сбиты.
В комнате не было признаков жизни.
Майк сделал несколько шагов, тяжело дыша. Было душно, и его обоняние уловило странный запах. Кажется, пахло сандалом.
Затем он увидел женщину. Она скрючилась в углу кровати. Она стояла на коленях, опираясь на руку, а другой сжимая простыню. Рука, на которую она опиралась закоченела.
На ней было платье без рукавов, с большим вырезом на спине. На левом плече Майк заметил красную точку.
След от укола!
Майк зябко поежился, подошел к кровати, коснулся пальцем шеи молодой женщины, пытаясь нащупать артерию.
Пульса не было. Все страхи и сомнения Дженис Мартин закончились раз и навсегда.