Происходящее слишком давит, чтобы принять и осознать, но мне нужно, чтобы весь этот хаос просто прекратился.
— И тебе не обязательно знать. Ничего не нужно делать, — говорит Кэт.
Ее телефон лежит экраном вниз, и как только я замечаю это, осознаю, что все три женщины смотрят на меня с сочувствием. Ожидая. Я этого не заслуживаю. Не знаю, как я оказалась так близка с этими женщинами, но без них я была бы такой потерянной.
— Ты сама определяешь, сколько времени тебе нужно, — говорит Мэдди, слегка кивая.
Но в этом-то и проблема. Я хотела, чтобы все шло медленно, но он был силой, которую я не могла контролировать. Мое тело тянулось к нему, и меня проглотили бы целиком, если бы я отдала ему еще немного себя.
Это не мешает мне жаждать и его и тех ощущений, которые я чувствую рядом с ним. Он был прав в ту первую ночь, когда говорил, что заставит меня забыть все, кроме его имени и того, что сделает со мной.
— Ты уверена, что это правильно? Потому что это кажется худшей ошибкой.
Я смотрю на девушек, чувствуя, что все, что они мне скажут, подтолкнет меня в нужном направлении.
— Страшно, — говорит Мэдди, ерзая на стуле и прерывая зрительный контакт.
— Любовь ужасна, — добавляет Кэт.
— В ней нет ничего плохого. Ты не сделала ничего плохого, и должна делать то, что хочешь. Даже если это разобьет сердце каждого холостяка в Нью-Йорке. — На лице Кэт играет мягкая, игривая улыбка, когда я смотрю на нее. Она толкает меня локтем и тянется за газетой. — Хотя это не твоя вина, но не могу сказать, что не интересуюсь сплетнями.
Мое сердце сжимается в груди. Он никогда ничего не говорил ни об отце, ни о своем партнере. Прикусываю щеку изнутри, понимая, что, возможно, он тоже от чего-то бежит. Может быть, он вообще и не бежал ко мне. Я просто хочу знать правду.
Глава 30
Мейсон
Управление гневом. Я сминаю в руке бумагу. Мне не выдвинули никаких обвинений, но я уверен, что Лиам испытал удовлетворение от того, что судья назначил мне посещение занятий по управлению гневом. Черт побери. Я знаю, что Лиам не остановился бы на этом, если бы не компания. Он хочет сохранить лицо и держать меня на поводке, чтобы я выполнял его приказы.
Разбежался. Я возьму на себя погашение всего долга, если придется, и сделаю все сам. Проект отменен. Я принимаю удар на себя и распускаю компанию. Лучше, если я буду один. Все очень просто.
Кидаю пустую бутылку из-под виски в мусорное ведро, туда же летит и уведомление о том, что я обязан пройти курс по управлению гневом. В мусорном ведре бутылка со звоном задевает металлическую рамку с фотографией. Через разбитое стекло я смотрю на фотографию, где изображена идеальная семья. Разбитая. Разрушенная… Но на самом деле, так было всегда.
Я устал и зол, хотя, честно говоря, устал злиться. Я не хотел и не планировал все это. Я желал большего. Джулс была для меня большим. Сжимаю переносицу и прислоняюсь к стене кухни. Называйте это как хотите. Из всего, что есть в жизни, она — единственное, чего я действительно хочу. Это должно что-то значить. Медленно и тяжело поднимаюсь наверх, ведь мне предстоит еще одна ночь в одиночестве в пустом доме. Раньше меня это никогда особо не беспокоило, но сейчас я не выношу тишины.
Кто-то трижды стучит во входную дверь, но я застываю на лестнице, держась за перила. Жду какое-то время, гадая, кто, черт возьми, пришел так поздно. На ум приходит только одно имя. Я готовлю себя к худшему, думая, что это мой отец. Не могу встретиться с ним лицом к лицу прямо сейчас. Не после того, что он сделал и в чем я его обвинил. Только после еще трех ударов я заставляю себя смириться с последствиями. Резко открываю дверь, готовясь прогнать его, но слова застревают у меня в горле. Джулс смотрит на меня своими голубыми глазами. В них застыли страх, печаль и…надежда? От холодного ветра у нее по рукам бегут мурашки, а длинные темные волосы разметались по плечам. Она смотрит налево, потом направо, плотнее кутается в кожаную куртку и делает маленький шаг ко мне.
— Мейсон, — произносит она и облизывает свои пухлые губы. — Я…
Затем замолкает, чтобы прочистить горло, и снова отводит взгляд, пока я в оцепенении стою в дверях.
Судьба привела ее ко мне. На этот раз я не могу ее отпустить. И не собираюсь.
— Я надеялась, что мы сможем поговорить? — робко спрашивает она, переминаясь с ноги на ногу.
Она одета в обтягивающие синие джинсы и свободную кремовую блузку, что оставляет много места для воображения. Хотя я знаю, что спрятано подо всем этим.