Впрочем, настроения в русинском обществе украинофильской и русофильской ориентацией не исчерпывались. Как отмечает К. В. Шевченко, в Подкарпатской Руси в рамках русофильского движения постепенно выкристаллизовывалось русинофильское течение, ориентировавшееся на русинскую идентичность как отличную от русской и украинской[441]. И русофилы, и украинофилы, предлагавшие различные модели этнонациональной идентичности[442], создавали свои политические структуры, общественные и культурные организации, прессу, на страницах которой велись ожесточенные споры по языковой проблематике. В условиях значительно различающихся местных диалектов встал достаточно сложный вопрос: на какой язык следует ориентироваться: на русский литературный язык, какой-либо территориальный вариант украинского языка (западноукраинский или центрально- восточноукраинский) и как соотнести их с живой разговорной речью русин (например, ориентироваться на украинскую фонетическую орфографию или этимологическое правописание).
Проблемой толкования «народного языка» занялось созванное чехословацким правительством в декабре 1919 г. совещание с участием известных ученых-лингвистов. В протоколе заседания говорилось, что в вопросе языка необходимо в первую очередь учитывать мнение местных деятелей. Однако свое мнение чехословацкие специалисты высказали достаточно ясно. По их мнению, «местный диалект не должен быть поднят на уровень литературного языка; вместо этого в качестве языка преподавания необходимо принять литературный украинский язык с этимологическим правописанием». Также подчеркивалось, что «осознание связи с русским языком не должно стираться, поэтому рекомендуется обучение русскому языку, а также словацкому и чешскому языку, в высших учебных заведениях». На заседании ученые приняли решение о том, что в качестве языка преподавания в Подкарпатской Руси необходимо принять литературный украинский язык с этимологическим правописанием: немедленно ввести незнакомую русинам украинскую фонетическую письменность было невозможно[443].
В принятом после заседания специальном распоряжении министерства о литературном языке в Подкарпатской Руси говорилось, что «создавать искусственно новый славянский литературный язык для населения Карпатской Руси было бы не только трудно, но с точки зрения научной полностью ошибочно и с нашей точки зрения и славянской политики нежелательно». Далее подчеркивалось: местное русинское наречие «есть, безусловно, наречие малороссийское», поэтому «следует признать литературным языком местного населения литературный язык малороссийский, который употребляют его ближайшие соседи и соплеменники, то есть галицкий украинский язык». Признание литературного украинского языка языком обучения в Подкарпатской Руси облегчит организацию и деятельность школ, поскольку можно будет использовать книги и учителей из Галиции. В то же время в заключительном пункте рекомендаций утверждалось: чтобы русины не теряли сознания того, что они «как украинцы принадлежат к большому русскому народу», в средних школах необходимо изучать русский язык наряду с чешским и словацким[444].
Разделение русинской интеллигенции на противоборствующие лагери – украинофильский и русофильский – отразилось и на языковой ориентации учителей Подкарпатской Руси. Когда украинский филолог из Галиции И. Панкевич по поручению министерства просвещения ЧСР подготовил базовый учебник грамматики, вокруг него разгорелись жаркие споры. Учебник, впервые изданный в 1922 г., задумывался как переходная форма к украинскому фонетическому алфавиту, ориентировался на местные диалекты и использование традиционного этимологического алфавита как более привычного для местного населения. Учителя-русофилы критически отнеслись к грамматике Панкевича за то, что она «отходит от литературного русского языка», предпочитая использовать грамматику А. Волошина и грамматику Е. Сабова (последняя была утверждена министерством в качестве учебника только в 1936 г.[445]). Впрочем, учебник Панкевича не устроил и радикально настроенную украинскую интеллигенцию. Они обвиняли Панкевича в том, что он якобы пытался создать из подкарпатских русинов отдельный народ путем составления искусственного языка[446].
441
442
См. подробнее:
443
446