Конструктивного межнационального диалога между западноукраинским обществом и польскими властями не получалось. 1930-е гг. начались с активного противостояния между радикальной частью украинского движения и польским руководством, вызванного антипольскими террористическими действиями националистов и политикой умиротворения варшавских властей. В то же время отнюдь не вся польская общественность была благожелательно настроена к волынскому варианту нормализации межнациональных отношений. Не способствовала успеху украинской политики Польши и международная ситуация. Варшаву особенно беспокоили прогерманские настроения среди руководства ОУН. Уже в конце 1932 г. ОУН прилагала усилия для установления связей с германскими спецслужбами. Так, состоялась встреча Е. Коновальца и Р. Ярого с руководителем абвера Р. Патцигом, на которой, как писал А. В. Кентий, «было достигнуто джентльменское соглашение касательно продолжения сотрудничества в случае войны с Польшей»[487]. Летом 1933 г. в окружении только что пришедшего к власти Гитлера уже велись разговоры об организации выступления украинских националистов в Восточной Галиции в случае вооруженного конфликта с Польшей, что могло существенно повлиять на польскую военную мощь[488]. В условиях очевидного кризиса Лиги наций после выхода из нее в октябре 1933 г. Германии Польша в 1934 г. заявила о своем выходе из системы международно-правовой охраны национальных меньшинств. Взятые на себя обязательства Варшава никогда не исполняла сколько-нибудь удовлетворительно, но теперь отпала надобность даже в формальном следовании принципам Версальской системы.
Между тем советофильские настроения в западноукраинском политическом лагере Польши в 1930-е гг. уже не были так распространены, как в предшествующий период. Неблагоприятное впечатление произвел процесс над так называемым Союзом освобождения Украины 1930 г., а сообщения о голоде в УССР, появившиеся в западноукраинской прессе, нанесли еще больший удар по советофильству. Наконец, с тревогой было воспринято известие о самоубийстве Скрыпника. 24 июня ЦК УНДО приняло резолюцию о положении на Советской Украине, в которой осудило «грабительскую, рассчитанную на физическое и моральное истребление украинского народа политику коммунистов на Украине»[489]. 24 июля греко-католический епископат обратился к верующим с призывом помочь голодающим украинцам в УССР[490]. На совместном заседании Украинской парламентарной репрезентации (УПР) и представителей украинских организаций и учреждений Львова был образован Общественный комитет спасения Украины, который начал проводить акции протеста против политики большевиков в УССР[491]. Польское правительство, учитывая подписанный советско-польский договор о ненападении, стремилось ограничить проведение протестных акций, а после убийства работника советского консульства А. Майлова запретило во Львовском воеводстве любые общественные собрания.
События 1933 г. сказалась и на судьбе КПЗУ. Советское руководство было недовольно тем, что распространявшиеся в Польше известия о голоде не встретили решительного отпора со стороны партии. Лидеры КПЗУ М. Заячковский и Г. Иваненко были вызваны в СССР, обвинены в измене как замаскированные агенты ОУН и арестованы по делу Украинской военной организации. Через пять лет, в 1938 г., Коминтерн одобрил решение о роспуске КПЗУ.
Поворот в украинской политике польских властей произошел во второй половине 1930-х гг. После смерти Ю. Пилсудского в 1935 г. в варшавской политической элите вокруг этой проблемы шла борьба между тремя группировками, объединившимися вокруг премьер-министра В. Славека, президента Польши И. Мосцицкого и генерального инспектора Вооруженных сил Э. Рыдз-Смиглы.
В. Славек, возглавлявший в марте – октябре 1935 г. правительство Польши, предпринял попытку нейтрализации украинского движения в Восточной Галиции. В мае – июне 1935 г. на нескольких неформальных встречах представителей УНДО с правительственными чиновниками было достигнуто соглашение между руководством УНДО (В. Мудрый, В. Целевич, О. Луцкий) и министром внутренних дел М. Зындрам-Косцялковским. Нормализация касалась только Галиции. Правительство предложило некоторые уступки для украинцев в экономической и культурной сферах, а достижение соглашения давало возможность кандидатам из УНДО быть избранными в парламент[492].
Требования украинской стороны к правительству Польши были подготовлены в июле 1935 г. и переданы польской стороне В. Мудрым. Как вспоминал член ЦК УНДО И. Кедрин, речь шла о прекращении польской колонизации украинских земель; свободном приеме украинской молодежи в высшие учебные заведения; открытии украинского университета; использовании термина «украинский» вместо «русский» и «русинский»; открытии закрытых украинских государственных гимназий; преподавании в украинских школах на украинском языке в полном объеме; предоставлении украинской молодежи возможности трудоустройства в органах госадминистрации и местного самоуправления; амнистии политзаключенных и т. д.[493]
487
489
Резолюції ЦК УНДО про становище в Радянській Україні 24 червня 1933 р. // Український національно-визвольний рух на Прикарпатті в ХХ столітті. Документи і матеріали. Т. 1. Кн. 2: 1929-1939. Івано-Франківськ, 2014. С. 184.
490
Звернення єпископату Української греко-католицької церкви до віруючих із закликом допомогти голодуючим українцям у Радянській Україні 24 липня 1933 р. // Український національно-визвольний рух на Прикарпатті в ХХ столітті. Документи і матеріали. Т. 1. Кн. 2. С. 186.
491
Ряд документов о реакции на голод в УССР на Западной Украине опубликован в сборнике: Український національно-визвольний рух на Прикарпатті в ХХ столітті. Документи і матеріали. Т.1. Кн. 2.
492
493