Аналогичные действия произошли в другом городе, Станиславе. Глава местного Временного управления тов. Безкаравайный выдал ордер одной войсковой части на занятие помещения, принадлежащее костелу и занимаемое монахами. Итогом было выступление женщин с криками «костел не отдадим»[693]. ЦК КП(б)У разъяснил тт. Бойко, Безкаравайному и Кулику, что поспешность действий, не вызванных крайней необходимостью, по изъятию помещений, принадлежащих костелам и ксендзам, в сложившейся обстановке «не может не вызывать неудовольствия верующих». Украинский ЦК напоминал Станиславскому, Львовскому, Ровенскому, Тарнопольскому, Волынскому и Дрогобычскому обкомам, что, согласно действовавшему законодательству, ни одна церковь, костел или синагога не могут быть закрыты без особого, в каждом отдельном случае, решения Президиума Верховного Совета УССР. Для использования же помещений, принадлежащих костелам, церквям или синагогам, требовалось согласование с ЦК КП(б)У[694].
Однако неумеренность местных украинских властей была направлена не только против верующих. 3 июля 1940 г. Сталин дал шифротелеграмму секретарю Львовского обкома Л. С. Грищуку с предложением незамедлительно ликвидировать притеснения поляков, касавшиеся запрета польского языка, отказов в устройстве на работу, в помощи беженцам и т. д., а также принять меры к установлению братских отношений между украинскими и польскими трудящимися[695].
О распространенности антипольских настроений свидетельствует также принятое 5 августа 1940 г. постановление Политбюро ЦК КП(б)У, в котором говорилось о незаконных действиях органов советской власти во Львове в отношении трудящихся, «в особенности польской национальности». Местные партийные и советские органы запрещали лекторам читать лекции на польском языке в аудитории, которая не понимает украинский язык. Были случаи самовольного вселения приезжих работников в квартиры местных жителей. Во Львове «было много случаев препятствия приему на работу поляков». Были и «другие перегибы, которые играют на руку врагам народа»[696]. Например, некоторые работники милиции Львова предлагали врачам объявления о часах приема больных, написанные на польском языке и помещенные на дверях частных квартир, заменить объявлениями, написанными на украинском языке. Имелись также случаи «возмутительного отношения некоторой части приезжих из восточных областей УССР работников к польской трудовой интеллигенции»[697]. «Своеволие и нарушение революционной законности со стороны части местных советских и партийных работников города Львова и Львовской области облегчало польским, украинским и еврейским буржуазным националистам вести подлую контрреволюционную работу, направленную против установления братских отношений между украинскими и польскими трудящимися»[698], – говорилось в постановлении.
695
696
Постановление Политбюро ЦК КП(б)У о незаконных действиях органов советской власти во Львове // Политическое руководство Украины. 1938-1989. С. 71.