– Даша? – удивился он.
– Что, так изменилась, что со спины не узнать? – спросила тихо, не узнавая саму себя.
Рома молчал. Его глаза начали досконально изучать меня с ног до головы. Было ощущение, что мне делали рентген. Стало неловко. И стыдно. И страшно, что то, что он увидел – не понравилось.
– Прекрасно выглядишь. Европа пошла тебе на пользу, – cказал он после некоторого замешательства.
– Спасибо.
Я сама без зазрения совести его рассматривала. Налюбоваться не могла на кисти рук, обхватившие руль, на пальцы, дарившие тепло и серые глаза, которые смотрели в душу словно сжигали ту без остатка.
Он совсем не изменился, только появились небольшие морщинки вокруг глаз и пара седых волос.
Несколько машин нервно просигналили, и мы одновременно встрепенулись. Поток машин стал медленно продвигаться вперёд. Рома кивком головы показал, чтобы я садилась в машину. Хотелось на всё наплевать, и так сделать. Но в ответ я мотнула головой и сказала, что у меня дела.
– Даша, садись, я подвезу тебя куда нужно, – Рома заметно занервничал. Водитель сзади опять просигналил.
И я с тревогой, наплевав на то, что сердце больно билось о грудную клетку, села к нему в машину.
– Тебе куда? – спросил мужчина, когда я устроилась на переднем пассажирском сидении и пристегивала ремень безопасности.
– На Академическую, – потом добавила, – eсли не затруднит.
– Не затруднит, – отозвался он сухо, смерив меня недовольным взглядом.
Мы молчали. Ехали минут пять. Тишина в машине стала давящей. Я хотела о многом его расспросить, но слова застряли в горле. Я просто утопала в воспоминаниях. Даже боялась посмотреть в его сторону. Так и уставилась прямо в одну точку.
Запах парфюма, который он так и не сменил за эти годы, витал в машине. У меня закружилась голова. Я прикрыла глаза и нервно сглотнула. В уме не так я рисовала нашу встречу.
– Давно приехала? – внезапно резко спросил Рома, и я вынырнула из своих мыслей, подскочив на месте от неожиданности. Поймала себя на том, что в салоне общение давалось труднее, чем стоя на улице.
– Две недели назад, – посмотрела на него. Он был напряжен.
– Надолго?
– Не знаю, – пожав плечами, помедлила я. – Жизнь покажет.
– Ни с кем ещё не встретилась?
– Только с Таней.
Рома кивнул, соглашаясь.
Мы продолжали ехать, и снова молчали. Мне захотелось обнять его и уткнуться носом в шею. От эмоционального напряжения я стала заламывать пальцы на руках.
Ехать на машине до Академической совсем недолго, но пробка, а затем объезд увеличили дорогу раза в три. И почему-то в машине было душно, хотя работал кондиционер.
Я аккуратно повернула голову в сторону водителя и рассматривала его профиль. Рома...Такой родной и такой далёкий. Моя первая любовь. И, наверно, последняя.
– Рома, ты совсем не изменился, – тихо сказала я. И осмелев полностью, развернулась в его сторону.
Он повернулся и искренне мне улыбнулся:
– Ты тоже, – я улыбнулась в ответ. Простая иксренняя улыбка стала рассеивать напряжение, царившее между нами.
Тыльной стороной ладони, он погладил мою щеку. Я застыла на мгновение, боясь пошевелиться. Этот жест лишил меня воздуха.
– Ты счастлива? – спросил он тихо.
Я не знала, что сказать. Счастлива? Нет! Мне было больно и горько, не проходило ощущение безысходности. Только зачем Роме это знать?
– Наверное, да. Конечно, да!
Рома горько усмехнулся.
– А ты? – отзеркалила его вопрос. Но Ромино молчание было красноречивее любых слов.
Весь оставшийся путь мы ехали в тишине. Ощущение недосказанности витало в воздухе. Я чувствовала, что он хочет что-то спросить, и даже догадывалась, о чем, но Рома упорно смотрел вперёд, лишь желваки ходили по лицу. Сказав номер дома, он доехал и остановился. Гробовая тишина в салоне будто била молотом по голове. Мы молчали, но никто не хотел нарушать эту адову муку, хотя выть хотелось безбожно. Первый шаг решила сделать я.
– Спасибо, – открыла дверь и вышла на свежий воздух. Рома вышел следом, обошёл машину и встал недалёко от меня.
– Здесь теперь живешь? – спросил, указав рукой на новую многоэтажку.
Kивнула.
– Почему не с родителями? – я опешила.
– Не маленькая девочка, – oн странно на меня посмотрел.
– На кофе не пригласишь?
– Ром, ты же раньше не любил кофе.
Он склонил голову набок и сделал такое, от чего я просто потеряла дар речи. Он достал из кармана пачку сигарет и закурил. Я смотрела на него, не отрываясь. Мой Рома курит? Не может быть! Наверно, это просто шутка. Но шуткой это не выглядело, и подтверждением тому была пачка Парламента в руках.