Выталкиваю язык, сжимаю губы.
Это неестественно. И дело даже не в моей беременности и в том, что ношу под сердцем ребёнка от другого мужчины. А в том, что нет моего прежнего влечения к нему. И вряд ли когда-либо оно было настоящим.
Лёша делает вид, что всё нормально, но я чувствую, как ему больно. Мужчина наклоняется, прижимается лбом к моему лбу.
– Я бы не вернулся, но хочу знать, что с тобой всё в порядке. Придётся потерпеть меня до родов, Дарён, – грустно произнёс он.
– Звучит как приговор, – слегка улыбнулась, на что Лёша хмыкнул.
– Когда-нибудь ты поймешь, что прошлое навсегда останется в прошлом, Даша. И да, я жалею, что повел себя беспечно, решив ехать на Украину с тобой.
Лёша не отпускает, продолжает обнимать.
– Не жалей..., – он не дает договорить, хмурится.
– Я не стану тебе говорить: "звони в любое удобное время". Тебе решать. Ключи от квартиры у тебя есть. Думай. Лучшая клиника в Германии тебя примет в любом случае. Но перелёт лучше не затягивай, сама знаешь, что в твоём положении опасно любое передвижение.
Я просто кивнула.
Он взял моё лицо в свои ладони, прошелся губами по моему лбу.
– Я поеду. Береги себя, – нехотя он разжал руки, даря мне свободу.
А у меня слёзы потекли по лицу. Странное, горькое прощание.
Лёша приехал неделю назад. Сказал, что по делам, но я знала, что дела здесь ни при чём. Мне было неудобно не пустить его к себе. По сути, я ничего ему не была должна. И если раньше я боялась глупой ревности со стороны Ромы, то сейчас это даже не было преградой. А теперь Лёша уезжал... И ощущение, что теряла что-то хорошее, не покидало.
Я пошла следом за мужчиной, остановилась в проёме между гостиной и прихожей. Наблюдала, как Лёша обувался.
Звякнул звонок в дверь. Леша обернулся, затем посмотрел на меня.
– Понятие не имею кто это, – пожала плечами.
Мужчина повернул замок.
Ромины шаги раздавались громко и безжалостно. Смотрела на него и сердце подпрыгивало неистово. Не верила и верила одновременно. Его лицо жёстко разглядывало другого мужчину. А я как будто по льду прошлась. Схватилась за стену.
Рома молниеносно перевел взгляд на меня, увидел мой округлившейся живот.
Застыл. Он смотрел ТАК, будто я самый ничтожный человек на планете.
Глаза холодные, злые, не верящие в происходящее. Руки подрагивали.
Я плотнее стянула пояс на халате. Он всё увидел. Со стороны я выглядела жутко и могла только представить хоровод мыслей в его голове.
Каждый шаг его режет кожу, как лезвием по рукам. С пренебрежением смотрит, не отпуская. Глаза потемнели, челюсть сжал.
Я хотела сорваться, закричать. Грудь сжималась от боли. Таня, ну как же так??
Не успела.
Рома мгновенно схватил Лёшу. Его удар пришелся по переносице. Лёша скривился, втянул воздух сквозь зубы, перехватил второй удар, крепко сжал руку.
– Не надо, пожалуйста, – крикнула я, бросаясь к ним.
– Иди в комнату, Даша, – спокойным собранным голосом произнес Лёша, вроде и не его секунду назад ударили.
Рома даже не посмотрел на меня, будто я пустое место.
Он просто отшвырнул державшую его руку, замахнулся снова. Лёшина голова мотнулась в сторону, но тело поддалось вперед, повалило противника.
Мой пульс сбился, руки онемели.
– Пожалуйста, перестаньте, – я снова сделала попытку, но мужчины не отреагировали, продолжая наносить друг другу удары.
Я оперлась плечом об стену, спрятала голову в ладонях, обреченно понимая какие последствия бывают после драки двух мужчин с атлетическими телосложениями.
Все стихло так же быстро, как и началось. Оба в крови, тяжело дышащие. Рома смотрел сквозь меня, мне казалось потерял ощущение реальности. Без мыслей, неприкрытая ярость появилась на лице.
Я снова уткнулась в ладони, расплакалась.
Секунда, две, три...Щелчок двери отозвался звоном в ушах, я подскочила.
– Нет, – крикнула вслед. Но мне не ответили.
Лёша сидел на полу, стирал с лица кровь.
– Прости, мне надо, – с отчаянием взмолилась я. Мысленно просила прощение за то, что оставила его, не бросилась оказать первую помощь.
Как оказалась на улице, едва ли вспомню. Только стучали мысли в голове от того, как всё вышло безобразно. Возможно, потом я бы жалела о своём порыве, но смолчать я не могла. Размытые очертания любимого мужчины, шатающегося и еле садящегося в машину, отрезвили.
– Ты не так всё понял, – воскликнула я. Мне было всё равно, что подумают прохожие и соседи.
Рома не ответил, сел за руль, захлопнул дверь.
С каждой секундой блекла надежда, а включённый двигатель разбивал меня на части.
– Рома, да подожди, – что есть мочи уже орала я, – это твой ребёнок! Твой! Слышишь! – Била руками по капоту, молясь, чтобы он просто меня выслушал.