- Да. Папа взял девичью фамилию своей матери, она была намного благозвучнее фамилии его отца. И о ней никто не знал. Можно сказать, Вася Сопелкин умер, родился Василий Дивин.
- Ох! И Римма Евгеньевна не догадывается, что ты и Егор…
- Верно. Я не стал открывать все карты. Сообщил, мол, знаю о настоящем отце Егора и ещё раз подчеркнул, что Мишу ты родила от меня. Дескать, только попробуйте вместе с Сопелкиным сунуться к моей семье – костей не соберёте.
- А если…
- Нет, не свяжет. Тем более что им там и без выяснения, кем тридцать пять лет назад был мой отец, есть чем заняться.
- Агата, - пробормотала Аня. – У Риммы есть родная внучка.
- Угу. Племянница.
- Что?!
- Ага. Сам в шоке, - рассмеялся Михаил. – Там такое выяснилось – не поверишь! Олёна достойная последовательница Риммы Евгеньевны. Можно сказать, они нашли друг друга. Но об этом я расскажу в другой раз, хорошо? Тебе надо поесть, а потом поесть пожелает наш Мишутка.
Дивин невесомо прикоснулся губами к волосам жены и слегка подтолкнул её в сторону ванной.
- Приведи себя в порядок, а я распоряжусь насчёт плотного обеда.
Глава 38
Смотреть на этот спектакль – семейный ужин – без отвращения было невозможно.
Чтобы не ударить перед сватами в грязь лицом, Римма Евгеньевна расстаралась на славу – блюда такие и этакие, скользящая тенями прислуга, подарки каждому гостю… Ничего особенного, мелочь, пустяки, но пустяки недешёвые. И когда только успела, если идея пригласить семью невестки возникла буквально накануне?
«Или она это давно планировала? – подумала Олёна. – Надо держать ухо востро. Кажется, я несколько просчиталась, думая, что свекровка – женщина недалёкого ума. Ведь как-то она узнала, что я, что мы с Андреем…»
При воспоминании о ласках престарелого ловеласа Олёну передёрнуло.
И Римма Евгеньевна немедленно отреагировала.
- Олёнушка, ты озябла? Прибавить отопление? Или, может быть, соус не удался – кислит?
- Спасибо, мама, - натянув на лицо резиновую улыбку, ответила та. – Всё хорошо, ничего не надо. Я вздрогнула, потому что нечаянно язык прикусила. Всё такое вкусное!
И смущённо захлопала ресницами.
- Осторожнее, доченька! Не торопись, а то твои родители, чего доброго, подумают, что ты за день впервые до еды добралась, - проворковала Горина. – Как язычок – не болит? А то, может, врача?
«У, змеища!» - пронеслось в голове у Олёны.
Но вслух она произнесла совсем не то, что рвалось с языка:
- Нет, всё в порядке, мама, мне ничего не нужно! Разве что рецепт этого соуса. Вы же позволите вашей кухарке поделиться им с нашей?
И снова глаза в глаза. С улыбкой, да. Но если бы силой мысли можно было навредить, Римма Евгеньевна уже корчилась бы на полу.
- Конечно, доченька, о чём разговор? Завтра же Вероника приедет к вам и лично научит вашу… ммм… Галю?
- Алю. Спасибо!
- Что вы, Римма, - тут же подключилась Талова-старшая, - нам и в голову не придёт такое подумать! Мы с отцом видим, что наши дочь и внучка буквально купаются в любви и заботе! Кстати, где Агаша?
И перевела взгляд на Олёну.
«Господи, ну что вы ко мне пристали с этой девчонкой? – раздражённо подумала та. – Откуда мне знать, где эта плакса? Я что, обязана за этим следить?!»
- С няней она, - произнесла вслух.
И поспешила всунуть в рот ложку – увидев, что дочь жуёт, мама воздержится от дальнейших расспросов. По крайней мере, должна воздержаться – хорошие манеры и всё такое.
И угадала – мать переключилась на сватью.
- Я так соскучилась по внучке! В этом возрасте они на глазах меняются. Три дня ребёнка не видел, а тот уже не только подрос, но и чему-то новому научился. Может быть, Римма, пусть её принесут сюда? Хоть понянчу ягодку нашу…
- Ой, а вашей Агатке сколько? Три? Наш Ванька в этом возрасте вообще с моих рук не слезал, - бесцеремонно влезла жена Леонида. – Лёнь, помнишь?
Тот промычал под нос что-то нечленораздельное.
- Ни на минутку нельзя было оставить или передать другому – сразу начинал орать, - продолжала щебетать мама Ваньки, не замечая косых взглядов старой и новой родни. – Я даже в туалет не могла сходить, не то что в магазин сбегать. Ужас был. А ваша с няней остаётся – такая прелесть!
- Может, его колики мучили? – равнодушно бросила свекровь.
- Нет! Это характер. Ваня у нас весь в отца, - гостья обернулась на супруга и хихикнула, - такой же настырный и упёртый. Если Лёнечке что-то захотелось – нипочём не отступит, пока своего не добьётся!
Таловы переглянулись, и Макар Гаврилович хмыкнул вполголоса.