Рассматривая вокруг себя зеленые деревья, я поняла, что скоро их покроет сначала осеннее золото, а уже после зимний иней. Лето кончается, и я поняла, что в этом году у меня особых воспоминаний из него нет. Даже фотографий. Но это для меня не беда и никак не горе. Воспоминания всегда можно восполнить и неважно в какое время года. Многие вовсе забываются и больше никогда не вспоминаются. Наше сознание запоминает лишь самые яркие или мрачные отличительные моменты. Остальные будто засасывает бездна, созданная в нашей голове для ненужного груза.
Лежа на зеленой лужайке, мы с Брук смотрели на небо за проплывающими облаками. Как в прошлом мы изображали свои фигуры из пушистых облаков, облизывая мороженое в стаканчике. Смеялись и тыкали пальцами в небо, крича как ненормальные. Люди на это не обращали никакого внимания. Им было все равно и каждый шел по своим делам, или медленно прогуливался, или гулял со своими животными. Как по мне, американский народ никогда не осудит за странное поведение, за внешний вид и не будет глазеть со стороны, пытаясь рассмотреть каждую деталь, а потом нагло обсуждать какой-то изъян со своим знакомым. Это мне и нравится в моей стране, что каждый индивидуален и не стремится быть как все.
— Серьезно, я не могла перечить твоей бабушке, Элла, — оправдывалась Брук, когда тема с моей поездкой в Испанию на оставшееся лето всплыла на поверхность.
— Я все понимаю, — выдохнула я, понимая, что я бы все равно не отвертелась от затеи бабушки, и никто бы не помог. Рядом с ней все мои проворные знакомые становятся прозрачными и все их хитрые помыслы для нее в доступности. — Бабушка умеет рушить мои планы, даже если она о них не знает, — фыркнула я.
— Бабушкинское чутье, — усмехнулась Брук. — Ничего, наверстаем упущенное за неделю.
Наша умиротворённая прогулка с Брук продолжалась не долго. В шесть вечера ей позвонила мама и попросила явиться домой, чтобы выполнить вместе с ней какие-то особо важные дела.
Брук взяла с меня обещание, что я от звонюсь, когда доберусь до дома и побежала из парка добавляя, что ей жаль меня бросать. Я обязала ее не переживать за меня и не думать об этом.
Деймон сказал, что заберет меня в восемь вечера, но ждать его два часа и просто впустую коротать время — не для меня.
Я позвонила ему, чтобы предупредить, что уезжаю пораньше и закажу такси. Несколько минут нравоучений, и я наконец смогла избавиться от его телефонного общества и заказать такси домой через приложение «Uber».
Несмотря на то, что мы с Брук просто гуляли и отдыхали от всей ежедневной рутины, максимально отвлекаясь, мои ноги заныли, когда я расслабилась на заднем жестком сидении машины. Я уже давно не проходила пешком такие расстояния и с непривычки мое тело сейчас молит о расслабляющем массаже или о горячей ванне с пеной. Мысленно я выбираю второй вариант.
Смотря за сменяющимся пейзажем через окно такси, я медленно погружалась будто в сон. Глаза слипались и через некоторое время я перестала бороться с этим, покорно принимая свое уставшее состояние, уверяя себя, что не усну, а просто провалюсь в дремоту.
Сознание начало рисовать силуэт, превращая его в фигуру, а после я смогла различить перед глазами того самого мужчину в парфюмерной. Я даже ощутила его приятный, щекочущий ноздри аромат. Такой одурманивающий, что невозможно сопротивляться, и я просто поддаюсь этому влечению. Пусть этот мужчина и вселяет легкий страх в мое сердце, но в своем туманном подсознании я покорно следую за ним.
После того, как его запах заволок и пленил мой разум, я увидела янтарные глаза. Я даже словами не могу описать их невероятную красоту. Они обладают силой и не простой, будто посмотри в них и задержи взгляд на несколько минут — уже загипнотизированная, а на свои руки позволила нацепить тонкие нити, за которые он сможет без проблем дергать и управлять твоей жизнью. Острый и опасный взгляд. Холодный. Толкает от себя грубой силой. Специально пугает, чтобы я отступила и не смела даже пальцем коснуться его призрачной души.
Медленно просыпаясь из своего транса, до меня доходит слабое осознание, что его душа холодная, как мир Антарктиды. Проплывая там, можно натыкаться лишь на устрашающие своим видом глыбы ледников. А свистящий холодный ветер, пронизывающий до самых костей, эхом доносящийся по замерзшей пустоши, будет вселять лишь желание освободиться из плена его неприступной ледяной души.