— И как будем разруливать ситуацию? — скрещиваю на груди руки. Стараюсь смотреть уверенно и немножко с вызовом, чтобы не стал напирать на то, что я блондинка и женщина за рулем - как мартышка с гранатой.
— А какие у тебя варианты? — с нагловатой усмешкой спрашивает бугай, выразительно меня оглядывая с ног до головы. Такие берут нахрапом, такие много мозгов не имеют. Знаем, проходили, поэтому я улыбаюсь шире.
— Как вариант, вызвать ДПС, оформить как положено. Можем договориться.
— Какие у тебя планы на вечер?
— Серьезно? — иронично хмыкаю, удивленно вскидывая брови. — Не на ту напал, красавчик. Ты виноват, ты и оплатишь ремонт моей машины. Доказательства у меня есть.
— Какие? Регистратор твой? Да это дело поправимо, — глумливо смеется, не скрывая своего превосходства. Ругаться с таким типом бесполезно, еще можно набраться неприятностей. Я сверлю холодным взглядом его блестящую морду, сжимаю губы. Козел!
Хлопает дверка джипа. Перевожу взгляд с бугая на возникшего рядом с ним мужчину. Судорожно сглатываю и пячусь назад. Первую секунду неверующе улыбаюсь.
Нет! Нет! Это не может быть!
Сохраняя внешнее спокойствие, встречаюсь с глазами этого человека. Его глаза умеют подавлять, умеют приласкать, да чего они только не умеют. Сейчас он смотрит на меня придирчиво, холодно и равнодушно.
— Здравствуй, Марьяна.
— Здравствуй, Герман.
2 глава
Кафе. Удивительно, но факт. Оказывается, «мистер угроза» не чурается заходить в непрезентабельные заведения. Конечно, он не спросил, хочу ли я выпить с ним чашку кофе или что покрепче. Он просто сообщил название кафе, сел в свой тонированный джип и отчалил после того, как оформили документы.
Первый порыв был показать ему вслед средний палец и двинуться по своему маршруту. Этого я не стала делать. Я знаю, кто этот человек, что из себя он представляет. Лучше сделать одолжение и выпить с ним кофе, чем через время обнаружить его возле двери своей квартиры. Или ждать, когда меня насильно притащат к нему.
— Кофе с молоком и без сахара, — делаю заказ подошедшему официанту, усаживаясь с высокомерным видом напротив мужчины. Перед ним уже стоит чашка с кофе.
— Кофе не пьют с молоком.
— Я пью.
— Это неправильно.
— Да много вы знаете, что правильно, а что нет! — вызывающе смотрю в холодные серые глаза, он надменно приподнимает бровь.
Внешне он не изменился с последней нашей встречи. Все те же жестокие глаза, тонкие губы, гладко выбритые щеки и шрам. Темные волосы, подстриженные явно не Тамарой из госпарихмахерской. И все та же тяжелая аура, которая давит на тебя, давит до той степени, пока не сравняет с землей. Невозможно рядом с ним свободно дышать. Задыхаешься.
Мне хватило пары встреч, чтобы понять, этот человек всегда верен себе и своим принципам. По каким законам это основано — не главное. Главное, результат. Человек-власть, человек, умеющий взглядом руководить толпой недалеких людишек, умеющий заговаривать зубы равному себе, всегда выходить победителем.
Хотела бы я найти машину времени? О да, я бы обязательно вернулась в тот самый день, когда слезно просила отца устроить меня в следственный комитет. Я бы лучше пошла работать помощницей юриста с частной практикой, а не в это все...
— Какими судьбами вновь в России? — в голосе ноль градусов теплоты. Зимой и то теплее, чем от его тона.
— Мне запрещено навещать родителей?
— Я этого не говорил.
— Ваш тон на это намекает.
— Ты преувеличиваешь, — колючий взгляд опускается на мои губы.
И сразу же возникает желание выпить воды. А лучше водочки, чтобы сразу отшибло память, а поутру проснуться и ничего не помнить. Официант приносит мой кофе с молоком. Не уверена, что мне удастся его в себя влить под пристальным взглядом серебристых льдин, но делаю попытку. Вроде в горле не застревает.
— Надолго приехала?
— Еще не в курсе? — ехидничаю, стойко встречаясь с его глазами. Дьявол определенно где-то с удовольствием блудил, раз ему земная женщина родила сына. Потому что не могут быть человеческие глаза настолько убийственно спокойны и жестоки. Ни до, ни после таких бездушных глаз мне не встречались. И не надо.
— Думаю, что еще не успею доехать до дома, как вам уже сообщат, когда у меня обратный билет в Майами, — стараюсь не спешить, но все же делаю большой глоток кофе. Хочу поскорее избавиться от этого навязанного общества. И забыть. Встреча с Германом вызывает слишком неприятные воспоминания.
— Ты нисколечко не изменилась, — губы трогает мимолетная улыбка, взгляд на долю секунду смягчается. Это можно с легкостью пропустить, если не смотреть ему в глаза, потому что через мгновение арктический холод вновь появляется во взгляде.
— Для чего мы, собственно, с вами здесь сидим? Не могу даже предположить.
— Пока я ехал, ко мне пришла одна идея.
— Даже не хочу ее узнавать. Я не собираюсь ничего менять в своей жизни. Вы мне посоветовали уносить ноги, как видите, унесла. Смысла нет мне вновь лезть туда, откуда чудом спаслась.
— Ты меня дослушаешь до конца.
— Нет! — сверкаю глазами, достаю кошелек. Прижимаю чашкой купюры, резко встаю со стула. — Спасибо за кофе.
— Марьяна! — мое имя звучит слишком властно, слишком требовательно. Герман сощуривает глаза, от опасного их блеска меня пробирает до мурашек. Как марионетка, управляемая кукловодом, возвращаюсь на свое место. Главное, выслушать и спокойно отказать.
Смотрю на то, как он берет чашку, подносит к губам.
— Я думаю, ты свою юридическую практику не прекратила. Мне нужен адвокат.
Серьезно? Только бы не засмеяться во весь голос, но вот сдержать насмешливую улыбку не в силах. Невоспитанно кладу локти на стол, подаюсь вперед.
— В России перевелись юристы? Или их, как бездомных собак, истребили? Не смешите меня, Герман Александрович, — его имя и отчество произношу официальным тоном. — Я с вами ни за какие деньги никогда не буду работать. Лучше пойду в «Дикси» мыть полы, чем прикрывать ваши темные делишки перед законом. Всего вам доброго и приятного вечера, — презрительно усмехаюсь. Теперь можно уходить.
— Насколько мне известно, ООО «МедиаГлосс» сейчас терпит убытки. Как ты думаешь, кто может стать его владельцем, а нынешнего владельца усадить за решетку? Напомнить, какой срок за мошенничество дают? — замираю. Сколько я успела сделать шагов? Три? Нет, два. Прикусываю губу, смотрю на потолочные светильники.
— Это уже шантаж, Герман Александрович, — оборачиваюсь.
Мужчина вскидывает брови, усмехается и как ни при чем допивает кофе.
— Вы играете не по правилам.
Он встает, неторопливо подходит ко мне. Мне приходится откинуть голову назад, чтобы смотреть ему в глаза. Опасный хищник. Когда он выходит на охоту, лучше хорошенько спрятаться и не дышать, не выдавать своего существования.
— Ты же прекрасно знаешь, что у меня свои правила. И я всегда добиваюсь своего, Марьяна, — от его близкого присутствия, от нервов меня начинает не по-детски трясти. Только личная выдержка, упрямство не позволяют мне явно вздрогнуть от отвращения.
Он действительно добивается своего. Своими руками или чужими, чаще всего именно чужими рушит, калечит, перебивает чьи-то жизни. Ему чуждо сострадание к боли, он глух к мольбам, слеп к слезам. Он - чудовище в облике человека. Наша первая встреча состоялась в суде. Тогда я не знала, что моими руками он совершает свое возмездие.
3 глава
(Назад в прошлое)
Зал заседания шумит, возмущается, осуждает приговор судьи, вынесенный минуту назад. Я невообразимо горда собой и довольна. Дело, на котором поставили крест, махнули рукой, завершилось судом. И моей победой. Точнее, победой Муравьева, но основную часть работы сделала все же я. Работу помощника прокурора не видят, ну и ладно, главное, что доказала себе и этим ухмыляющимся наглым рожам коллег, что я не Барби. У меня есть мозги, логика.