— Марьяна? — раздается за спиной голос. Мужчины в форме вытягиваются по стойке смирно, я вместе с ними. Оборачиваюсь. Адам стоит в трех шагах от меня.
— Доброе утро. Мне нужно с тобой поговорить.
— Пойдем, — он кивает вперед, я забираю свой паспорт и идут к лифту.
— Я думала, ты уже в офисе.
— У Евы ночью была температура, ждали врача.
— Какой заботливый папочка, — иронично замечаю, Адам окидывает меня холодным взглядом. Нажимает кнопку вызова лифта.
— Ты решила начать утро с разминки своей иронии или что?
— Я действительно по серьезному поводу. У меня вся надежда только на тебя.
— Действительно что-то серьезное случилось, раз ко мне прибежала. Не думал, что доживу до этого дня, — Адам пропускает меня первой в кабину лифта, нажимает нужный этаж.
Кроме нас, в лифте никого нет. Прислонившись к стенке, он скрещивает руки на груди. Я не хочу начинать разговор сейчас, когда нас могут прервать в любую минуту. Адам тоже не спешит узнать причину моего присутствие в его офисе.
В приемной нас встречает секретарь. Приятно, что вместо красивой блондинки это место занимает дама в возрасте со строгим выражением лица. Диана может спать спокойно, на ее драгоценного Адама никто не будет покушаться.
— Ольга Петровна, доброе утро. Кофе, — смотрит на меня вопросительно, я отрицательно качаю головой.
— Проходи. У меня свободен только час, — открывает передо мной дверь кабинета. Я неуверенно захожу, робею чего-то перед Адамом. Он направляется к столу, снимает пиджак, вешает его на кресло.
— Слушаю, — садится за стол, кладет руки на стол, сцепляя пальцы в замок. Я опускаюсь на стул, достаю из сумки копию завещания, протягиваю Адаму. Он хмурится, но берет бумагу, углубляется в чтение.
Очень надеюсь, что он подскажет мне, как действовать дальше. Против Соболя я букашка. Даже если убегу, найдет и вернет к себе, более того, уверена, что запрет меня в своем особняке среди леса.
В кабинет заходит Ольга Петровна, ставит перед Адамом чашку. Он благодарит ее кивком головы, откидывается в кресле, молчит, пока секретарь не закроет за собой дверь.
— Что ты скажешь? — сглатываю, наблюдая, как мужчина берет чашку и делает глоток. Главное, держать язык при себе, не дразнить Адама. Он думает, смотрит на дно чашки.
— Я так понимаю, из-за акций Соболь увивается вокруг тебя?
— Да. Еще есть Волхов. Соболь предложил фиктивную помолвку, он, видимо, до конца не знает все пункты папиного завещания, иначе бы уже насильно женил на себе.
— Он этого делать не будет.
— Почему ты так думаешь? — любопытствую, но получаю в ответ выразительный взгляд, заставляющий замолчать.
— Что Волхов?
— Его пока на горизонте нет.
— Значит, чего-то выжидает.
— Ты думаешь, он тоже подключится?
— Уверен. Эти двое хотят в политику. Им нужно каждому жителю нашей страны внушить мысль, что он лучший вариант. Это достигается через СМИ. «МедиаГлосс» их манит своими возможностями.
— Другие кандидаты будут?
— Боюсь, что нет. Никто не пойдет против этих двух людей.
- Что мне делать?
— Выйти замуж за Волхова, подождать, когда его убьют, и отдать акции Соболю за приличную сумму денег.
— Ты серьезно? — недоверчиво смотрю на Адама.
— Да. В завещании не сказано, как действовать, если супруг скоропостижно скончается.
— Это бред, — отворачиваю лицо к окну. Перспективы так себе. — Если я выйду замуж за кого-то другого, потом разведусь?
— Здесь, — Адам берет лист и встряхивает им, — сказано, что нужно прожить в браке пять лет. Ты разведешься, но акции не получишь. Может, ты поговоришь с отцом и попросишь его переписать завещание?
— Точно! — радостно хлопаю в ладоши. Боже, почему мне эта мысль не пришла в голову? — Адам, ты голова, — он усмехается, допивает кофе.
— Я могу теперь видеться с Дианой без твоего предварительного одобрения? — радость от простоты решения выплескивается из меня в каждом движении рук, в каждой улыбке, взгляде. Я едва сижу на стуле. Мне хочется сейчас же поехать к папе и сегодня же потребовать переписать завещание. И я смогу улететь в Америку через неделю.
— Ты понимаешь, что Диане сейчас лучше быть дома, — он протягивает мне завещание папы. Я забираю копию, прячу в сумочку.
— Адам! — складываю руки в молитвенном жесте перед грудью, он смотрит на меня недовольным взглядом. — Обещаю вести себя примерно.
— Сомневаюсь.
— Ты поверь мне!
— Только у нас дома, — сдается Тайсум, я вскакиваю на ноги, чуть ли не танцую, но беру себя в руки под строгим взглядом карих глаз.
— Я завтра заеду, — сообщаю свои планы, он закатывает глаза, ему кто-то звонит по стационарному телефону.
Жестом руки выгоняет меня из кабинета, поднимает трубку. Торопливо оставляю его в кабинете. Теперь, когда стало ясно, как действовать, я не отказываю себе в удовольствии пройтись по магазинам и зайти в любимый ресторан. Нужно отпраздновать сегодняшний день. С папой поговорю вечером, когда он вернется домой. Завтра перепишем это чертово завещание.
24 глава
От души опустошила свои карточки. Понимала, что некоторые вещи мне не нужны, но это как обжорство после голодовки: глаза видят — рука тянется. Я уже пожалела, что поддалась одиночному шопингу, что не поехала к себе домой. Нужно было просто отлежаться в тишине и написать некоторые требования к новому завещанию папы.
Мне не нужны акции. Я никогда не интересовалась бизнесом. Последние годы полностью содержу себя сама, папины переводы так и лежат у меня на счету. На черный день.
Перекусить решаюсь в одном знакомом ресторане в центре столицы, потом вызову такси и поеду домой. Магазинные пакеты занимают обе руки, начинаю перекладывать в одну руку, как кто-то сзади подходит и берется за ручку двери. Я оглядываюсь. Передо мной стоит мужчина, лет этак тридцати пяти - сорока, с голубыми глазами, русыми волосами и обаятельной улыбкой. Он довольно мил. И не пугает. Последнее время остро реагирую на сильную энергетику человека, вроде Германа и Адама. Рядом с ними начинаешь задыхаться.
— Благодарю, — улыбаюсь.
— Всегда приятно помочь красивой девушке. Олег, — мужчина не теряет время даром.
— Марьяна.
— Вы одна или с подружкой?
— А если с мужчиной?
— Моя интуиция подсказывает мне, что вы сегодня гордая и одинокая. Готов вам составить компанию, — мы заходим в ресторан, администратор доброжелательно нам улыбается.
— Добрый день, Олег Русланович. Ваш столик готов.
— Может, вы мне составите гордому и одинокому компанию? — невозможно устоять от этой галантности с тонким юмором. Я соглашаюсь. Обед в приятной компании ничего под собой не подразумевает.
Нас провожают к столику возле окна. Олег помогает сесть за стол, садится напротив, не переставая улыбаться. Кажется, он всегда улыбается.
— Вы часто сюда приходите?
— От случая к случаю. Это не самый любимый ресторан, но, когда нахожусь рядом, всегда захожу. А вы? — смотрю на мужчину.
Он с интересом меня рассматривает. С мужским интересом. Меня это немного забавляет, в груди растекается приятная истома от этого внимания. Я уже подзабыла, каково это, когда ты очень привлекательна в мужских глазах. С Германом я чувствую себя загнанным зверьком с дозой адреналина в крови.
Опять он! Теперь всегда буду сравнивать и думать с оглядкой на него, что ли?
— Я тут бываю довольно часто. Чем вы занимаетесь?
— Я юрист. Работаю в США, на родину прилетела в отпуск.
— Ого, я впечатлен, — он действительно выглядит впечатленным. Приятно. — Какое направление?
— Сейчас корпоративное. Работаю в компании.
— На родине работали по специальности? — его неподдельный интерес подкупает, я прищуриваю глаза. О прошлой деятельности говорить не хочется, особенно каким образом она закончилась.